Каменный век деревянных людей

Однако, едва завидев гусениц, воины побледнели, покрылись крупными каплями пота и стали передвигаться медленно-медленно. А гусеницы, почуяв манящий запах, закрутили усиками и направились прямёхонько к ощетинившимся дрожащими копьями воинам племени Лил… Запах пота привлекал их.

У Виша подобных проблем не было: выросший в более суровом климате, он не привык потеть по пустякам. А особенно по таким, как схватка с равными по росту и по весу гусеницами. Поэтому ли, или же потому, что гусеницы остерегались атакующего врага, но они сторонились Виша, воротили от него жвала.

Вишу пришлось раз за разом колоть и колоть гусениц пикой в загривок. Это было утомительно, тяжело, и даже как-то неловко. «Как на мушиной бойне, – подумал он, очередной раз вытаскивая и вновь вонзая пику. – Даже неинтересно… рутина».

Зато помогало оттачивать мастерство. Несколько раз Вишу удалось повторить коронный удар Чера, мгновенно парализующий гусеницу. Воины, увидев, как Виш управляется с чудовищами, малость приободрились, и стали более активно обороняться от гусениц. А их отношение к Вишу в корне переменилось: все стали смотреть на него с благоговением.

И всё равно отваживались атаковать лишь группами по четыре-пять воинов. И то копья едва не выпадали из трясущихся ветверук. Не одного воина пришлось выручать Вишу. Когда гусеница придвигалась особенно близко, туземцы бросали копьё и закрывали глаза ладонями. Гусениц они боялись панически.

Пришлось принимать инициативу на себя.

– Смелее, бродяги! – зарычал Виш, подражая хриплому рёву Чера в моменты битвы. – Покажите этим жалким червячкам, на что вы способны! Заходите спереди и сзади по двое! Вы же видите, их совсем немного. Точнее разите копьями! Бей!!

И прибавил пару ругательств, на которые был так щедр Чер. Может, в подобных сочетаниях эти термины здесь не применялись, но необычные выражения прозвучали для воинов как заклинания и воодушевили их. Да и поведение Виша немало способствовало повышению боевого духа: воины успешно разобрались по двойкам и тройкам и прикончили четверых гусениц. Оставшихся добил Виш.

– Ф-фу! – произнёс он, стирая со лба потёки гусеницыной крови. – Ну и битвочка была!

И закрепил фразу витиеватым ругательством из старых запасов. Воины вряд ли что поняли из арсенала Черовых ассоциаций, но отозвались одобрительным ропотом. Отважный воин и после смерти продолжал сражаться.

Но дальше случилось то, что вселило в Виша недоумение: воины, подобрав сломанное оружие и немногочисленных раненых, вознамерились отправиться в селение! Бросив убитых гусениц на поле боя!

С таким расточительством Виш смириться не мог.

– Подождите! – остановил он воинов. – А добыча?

– Какая добыча? – удивился Фик.

– Гусеницы, – указал Виш. – Их надо унести с собой… и съесть!

– Мы никогда не едим врагов, – покачал головой Фиг.

– Как можно не есть гусениц? – удивился Виш. – А как же…

Он лихорадочно искал слова, которые позволили бы ему сохранить привычную диету – за время пребывания в селении Лил он несколько ослаб без мяса гусениц и ящериц. И нашёл!

– А как же вы станете такими же сильными и ловкими, как гусеницы? – вкрадчиво спросил он.

Фик и Фиг недоумённо переглянулись.

– Да! – продолжал Виш. – Разве вы не знаете? Победитель получает силу врага, когда съедает его. Все воины моего племени едят мясо гусениц, и поэтому мы все сильные и смелые.

Мысль показалась воинам интересной, и они, подбадривая друг друга, взвалили на плечи четырех убитых гусениц и понесли. Продолжая при этом покрываться потом.

Виш с сожалением провожал взглядом оставшуюся на поле добычу, но, чтобы потеря показалась не столь значительной, взвалил себе на плечи две штуки самых маленьких.

Положение руководителя обязывало. Хотя идти было тяжеловато.

В селении Вишу пришлось взять на себя и приготовление жаркого: никто не осмелился подойти к брошенным тушам.

По его подсказке воины освежевали гусениц и нанизали на вертелы. При этом с особым удовольствием вырезали челюсти и привешивали к поясу.

Увидев это, Виш понял, как спасти оставшиеся на поле боя запасы мяса. Он подмигнул Фигу, и тот с молодыми воинами, которые не принимали участия в битве и потому выглядели достаточно свежими, устремился в лес.

Спустя некоторое время они вернулись, таща остальных гусениц. Жители селения встретили их одобрительными криками. Виш облегчённо вздохнул: мясо не пропало.

Воины отсутствовали ровно столько, чтобы Виш успел изжарить первую партию гусениц над раскалёнными угольями.

Огонь здесь добывали так же, как и на родине Виша: при помощи двух кремешков, ударяя их друг о друга. Вот только искры падали не в плошку с горючей жижей, и не на высушенные останки морской живности, и не в стружки гусеницыного сала, а на… Но Виш не хотел присматриваться, куда попадали искры.

«Значит, кремни у них всё же встречаются, – заключил Виш. – Да, наконечники копий-то кремнёвые!»

Начался пир.

Вначале с опаской, но после нескольких капель аммиака немного расхрабрившись, воины откусили по куску мяса.

Виш уписывал за обе щёки: гусеницы попались мелкие, молоденькие, и жаркое получилось нежнейшим, тающим во рту.