Каменный век деревянных людей

Когда-то, очень давно, мангры были люрасами. Но большими-пребольшими, великанами. Их деревня стояла на самом берегу моря. Мангры заходили в воду, ловили рыбу, собирали питательный ил, охотились на гусениц… А потом море поссорилось с ними: оно обиделось, что великаны мангры его топчут. И принялось наступать на деревню, стремясь разрушить дома и затопить селитряные шахты. Мангры бросились спасать родную землю, они укрепляли берега камнями, но тщетно: море разбивало камни и уносило с собой. Камни были неразумные и не могли сознательно сопротивляться морю. И тогда мангры решили скрепить берег ногокорнями. Они встали на берегу океана, крепко-крепко взяли друг друга за ветверуки и глубоко-глубоко погрузили ногокорни в землю.

Море взбесилось. Оно яростно гнало на берег волну за волной, но мангры всё глубже и глубже запускали ногокорни в землю. Они держали землю, а земля держала их.

И море отступило. Оно успокоилось. Но ногокорни мангров так глубоко проникли в почву, что мангры не смогли их вытащить и навсегда остались неподвижными.

С тех пор они так и стоят на берегу, в воде, и продолжают скреплять собой землю. Потому что море время от времени набрасывается на них… Но ничего не может сделать.

– Красивая легенда, – произнёс Чер.

– Какая легенда! – возмутился Карт. – Это на самом деле было! Посмотри: вот море, а вот мангры, – и Карт указал на высящихся на берегу великанов.

– Они стали обычными деревьями, – прошептал Виш, – чтобы спасти Землю…

Виш смотрел на поднимающихся из воды великанов-мангров, и ему вспоминался сон, в котором великан-люрас баламутил море, не позволяя гусеницам пуститься в плавание. Вот они, великаны! Но ни один из них не баламутит воду, все стоят неподвижно. Как будто им дела нет до своих суетливых двигающихся собратьев, страдающих от гусениц. Конечно, мангры занимаются важным делом: держат землю, спасают её от моря. Но хоть один мог бы, пусть самым маленьким корешком… или нижней ветвью, поволновать море, хотя бы время от времени? Хотя бы тогда, когда рядом с ним появляются плотики с гусеницами?

Лодки подплывали к сплошной стене мангрового леса.

– Какие они большие! – задыхаясь, проговорил Люц. Неизвестно, чего больше содержалось в его словах: восторга, зависти или разочарования. – У нас больших неподвижных нет. Я никогда таких не видел…

– Ну и что? – угрюмо спросил Талн. – Они большие, мы маленькие. А гусеницы одинаково едят и нас, и их.

– Гусениц не видно, – заметил Вурч. – И не похоже, чтобы они жили где-то поблизости: листва мангров не объедена.

– Лодки могло отнести в сторону ветром, – предположил Берз. – Мы же не знаем место, откуда отплывают гусеницы. А плыли мы не по прямой… Да и они наверняка тоже.

– Не будут же гусеницы торчать на побережье, поджидая нас, – добавил Карт.

– Нет, тут что-то другое, – задумался Вурч.

– А может, гусеницы спрятались? – предположил Люц.

– Может быть, может быть, – пробормотал Вурч, внимательно оглядывая ветви мангров. Узловатые, они смотрелись мощно и надёжно. Столь же мощно выглядели и тёмные листья. Но… листья были значительно меньше и совсем не походили на плотики, на которых приплывали гусеницы.

Отыскать проход в непроглядной стене мангровых зарослей, через который могли бы проплыть лодки, оказалось весьма непросто. Лодкам пришлось долго продвигаться вдоль берега, выискивая местечко, куда можно причалить. А мангровые заросли всё не кончались.

«Может, они окружают всю сушу? – подумал Виш. – Если уж спасают её от моря…»

– Странно, – произнёс Вурч, – Тут нет ни гусениц, ни больших листов, на которых они приплывают.

– Нас могло отнести в сторону, – снова предположил Берз. – Или гусениц относит, пока плывут.

– Проплывём ещё немного, – предложил Вурч – Наверное, мы изначально взяли не тот курс. Надо бы двинуться вправо.

– А может, разделимся? Половина поплывёт влево, а остальные вернутся вправо. А потом встретимся, – Берзу явно хотелось действовать самостоятельно.

– Нет! – решительно сказал Вурч. – Не надо разделяться. Гусеницы легко справятся с нами, если мы будем действовать разрозненными группами. Не забывайте, здесь их родина.

Скрепя сердце, Берз согласился.

Лодки продолжали скользить по ровной, лишь слегка поднимающейся и опускающейся воде. Ветра не чувствовалось.

– Земля! – донесся выкрик с передней лодки. – Мы нашли место, где можно выйти на берег!

– Гусениц нет? – тревожно крикнул Вурч.

– Не видно, – помедлив, отозвались с лодки.

– Высаживаемся, – кивнул Вурч.

Лодки заскребли бурдюками о дно.

С лёгким трепетом люрасы ступили на незнакомую землю.

Кое-кто с опаской распустил ногокорни и погрузил в песок – попробовать, какова на вкус новая почва? Некоторые, морщась от соли, тут же вытаскивали корни обратно.

– Ничего особенного, – скривился Чер. – Точно такой же песчаный пляж, как и у нас. Может, мы дали круг в тумане и вернулись домой?

– А мангры? – возразил Вурч.

– Да ну, я пошутил! – отмахнулся Чер.

– О, смотрите, дело серьёзное, если Чер признался, что пошутил! – усмехнулся Вурч.

Выше песчаной полосы землю сплошь покрывала густая зелёная поросль, доходящая люрасам почти до щиколоток.