Каменный великан

Никто не пристал к Эскарготу на лугу. Никаких гоблинов не появилось; никакие тролли не бросились за ним в погоню. Никакие листья с человечками-невеличками не закружились вокруг него. Через несколько минут он стоял в густой тени валунов, разбросанных у подножия холмов. Теперь он слышал напевное бормотание гнома гораздо отчетливее, чем днем, словно голос разносился дальше в пустынном ночном воздухе. Эскарготу показалось также, что вдали и повсюду вокруг раздается странный натужный треск, похожий на жалобный скрип несмазанных петель медленно закрываемой двери. Он вдруг понял, что ночь наполнена звуками, по большей части таинственными. Но то были не разрозненные беспорядочные звуки, какие разносились над Дикой Лощиной; казалось, звуки издавала сама пробудившаяся земля, сами холмы, пришедшие в движение.

Какую бы цель ни преследовал гном, он приближался к ней, исполненный решимости добиться своего. Узкая полоска лунного света сияла в расселине между высокими склонившимися скалами. Эскаргот двинулся вперед, настороженно озираясь по сторонам, и вскоре выглянул из расселины на отлого поднимавшийся луг, находившийся по другую сторону скал. Он увидел Эбнера Хелстрома, производившего загадочные манипуляции со своими костями и водорослями. За ним на лугу расположилось биваком бессчетное множество гоблинов, сгрудившихся вокруг костров, которые горели ярко, как добела раскаленное железо в кузнечном горне, но почти не отбрасывали света. Гоблины, стоявшие у самого огня, казались белыми в ослепительном сиянии, но уже в нескольких футах от костров сгущался непроглядный мрак, и потому невозможно было сказать, сколько всего гоблинов собралось здесь. Среди них возвышались огромные сгорбленные фигуры троллей, неподвижно сидевших в темноте. Над лугом носились тысячи летучих мышей, которые с противоестественной энергией метались взад-вперед над кострами и чертили стремительные зигзаги в воздухе, возбужденные, казалось, не меньше самих гоблинов. Маленькие человечки приплясывали, подпрыгивали, толкались, щипались и гоготали; судя по всему, гном нарочно разместил их поодаль от своего магического костра, чтобы они не испортили ему все дело своими идиотскими дурачествами.

Зачем он собрал здесь гоблинов, было трудно сказать, но напрашивалось разумное предположение, что они являются войском гнома, ожидающим прибытия эльфов. Капитан Эплбай встретится с намного превосходящими силами противника, даже если к нему присоединится целая флотилия эльфийских галеонов. Гном с великой радостью заставит эльфов просто понапрасну потратить время в бессмысленной битве с гоблинами и троллями, чтобы получить возможность беспрепятственно закончить свое черное дело.

Эскаргот покачнулся и упал ничком, когда земля у него под ногами внезапно вздыбилась, содрогнулась, а потом вновь замерла. Дядюшка Хелстром запрыгал у костра и резко расхохотался, страшно довольный собой. Он ударил по земле посохом, высекая искры из камней, и под землей вновь прокатился глухой гул. Многоголосый ликующий вопль разнесся над полчищами гоблинов, которые наверняка не имели никакого понятия о намерениях своего хозяина, но от души радовались замечательным беспорядкам, творившимся в ночи.

Эскаргот выполз на животе из расселины и притаился в густой тени. Тогда он увидел ведьму, которая сгорбившись сидела между валунами внизу, слева от него. Казалось, она спала или находилась в трансе, а над головой у нее плавало маленькое облачко тумана, которое разрывалось на клочки в порывах ночного ветерка, но сразу же вновь сгущалось, чтобы опять разорваться. Эскаргот на мгновение задался вопросом, не является ли облачко Летой или, вернее, призраком, оставшимся от Леты в данный момент. Он отвлекся от своих раздумий, когда вдруг кубарем покатился по камням вниз – словно незримые руки выдернули из-под него ковер, на котором он лежал, – и, наконец, врезался в отвесную стену скалы, теперь наклонившейся набок еще сильнее, чем минуту назад. Подземный гул стал громче, и глухой стук сердца, который он впервые услышал несколько дней назад, показался похожим на тяжелые, размеренные удары бревна по натянутой коже полой земли.

Он услышал звуки движения позади – но не шум суетливой возни гоблинов, а треск медленно вздымающейся земли. Скалистый хребет, несколько часов назад напомнивший Эскарготу огромную каменную ногу, пошевелился, накренился и внезапно резко поднялся вверх, осыпая камни и землю. Теперь ни о какой игре воображения не могло идти и речи. Это был пробуждающийся великан и ничто иное, и едва Эскаргот осознал это и прыгнул прочь от нависающей над ним скалы, огромный округлый валун, который он недавно принял за лысый череп великана, вдруг пошевелился, повернулся, дернулся в сторону, и Эскаргот увидел черный, похожий на глубокую пещеру, глаз, уставившийся на луну.