Каменщик

Но шайка «Рубэйко пентад» изменила все. Убив месяц назад женщину-репортера из Голливуда, она потребовала миллион долларов для предотвращения очередного убийства. Новым в действиях «Пентад», помимо совершенного заранее преступления, было предъявление ультиматума непосредственно директору ФБР. На стороне Бюро при доставке денег вымогателям или похитителям людей всегда имелась некоторая неожиданность, но «Пентад» уничтожила это преимущество, загнав федералов в тупик. ФБР было велено не только выплатить деньги, но и передать их. Очевидно, шайка считала свой план настолько безупречным, что могла унизить Бюро и при этом скрыться с деньгами.

Ясное нью-гэмпширское небо было усеяно звездами; вдали на северо-востоке висел полумесяц. Уэст огляделся в поисках указания, что делать дальше. Еще раз проверил координаты по ГСО. Они точно совпадали с имеющимися в инструкции. Вероятно, ему следует просто ждать. Он поставил сумку и достал копию письма с требованием.

ФБР

Очередное убийство предотвратит только ваше безоговорочное согласие с двумя нижеследующими условиями:

1. Доставка миллиона долларов в стодолларовых купюрах 14 августа ровно в 21.42 в точку 43.072 С 70.546 3.

2. Общественность или средства массовой информации не должны узнать о требовании денег.

Если одно из условий будет нарушено, погибнет выбранный нами политический деятель. Вряд ли вы готовы полностью подчиниться, однако расхваленное на весь мир ФБР должно усвоить правила игры. В противном случае эта война унесет слишком много жизней и денег. Ни то ни другое нас нисколько не смущает.

Если ФБР будет и впредь нарушать права граждан этой страны, деньги пойдут на финансирование более решительных мер, и ФБР понесет ответственность за массовые убийства.

Позаботьтесь, чтобы ваш курьер был хорошим пловцом.

«Рубэйко пентад».

Уэст взглянул на часы. Почти девять тридцать. Времени оставалось мало.

«Стало быть, вымогателям нужен хороший пловец», — подумал он и прошел по асфальтированной автостоянке за здание клуба. Поросший травой склон вел к реке Пискатаква. Перепрыгнув через ограду, он спустился к воде. Из здания доносилась негромкая музыка.

В двадцати ярдах справа, в зарослях кустов, он увидел легкое зеленое свечение. На земле лежал черный брезент с фосфоресцирующей в темноте стрелой. «Пентад», видимо, положила его днем, когда краска не светилась. Стрела указывала в сторону здания на острове посреди реки, едва видневшегося в лунном свете. Это было большое белое строение, зубчатые башни по углам делали его похожим на средневековый замок.

Уэст подумал, не предстоит ли ему переплыть реку шириной примерно в двести ярдов, и спросил в микрофон на груди:

— Когда здесь низшая точка отлива?

Непрерывный контроль за операцией велся из оперативного центра бостонского отделения ФБР.

Через несколько минут прозвучал ответ:

— В девять сорок две пополудни.

Значит, придется переплывать реку. В инструкции было указано именно это время. Отлив, самое слабое течение. Под брезентом лежало снаряжение аквалангиста: баллон с воздухом, ласты и маска. На первый взгляд казалось, что баллон старого образца, но причина заключалась в ремнях крепления. Современные баллоны выпускают с жилетом на молнии или, в крайнем случае, со стегаными лямками, которые ныряльщики могут легко надевать и снимать. Здесь же были чрезмерно длинные черные нейлоновые ремни, зачем-то перекрещивающиеся, с множеством застежек, некоторые непонятно для чего утолщались. Явно неудобное снаряжение выглядело тем не менее функциональным. В маске лежал наручный компас, и Уэст пристегнул его на запястье. Объяснил по рации, что происходит.

— Можете выяснить что-то о здании на острове? Похоже, я направляюсь туда.

Он разделся до плавок. Требование «хорошего пловца» в письме было истолковано как желание «Пентад» нейтрализовать электронные приспособления ФБР, поэтому агент техслужбы положил непромокаемый пакет в боковой карман большой сумки с деньгами. Там же находился подводный фонарик и запечатанная воском кобура с короткоствольным «смит-вессоном».

Было уже девять сорок. Надевая ласты, Уэст обнаружил внутри сложенный листок бумаги: «34» — и взглянул на компас: точно — тридцать четыре градуса.