Каменщик

— Я знаю там заместителя начальника отделения. Мы вместе были в инспекторской группе. Думаю, достаточно будет телефонного звонка. Мы здесь закончили?

— Я закончил. Позвони, а я попрошу разрешения оставить машину.

Кэт подошла к Хеннингу:

— Спасибо, Майк, ты спас положение.

— Звони в любое время.

— Пошли, провожу тебя до машины, — сказала она. — Об этом не нужно упоминать в рапорте, ладно?

— Не лучше ли обойтись вообще без рапорта?

Вэйл видел, как она взяла его под руку и они направились к выходу из гаража.

— Это не создаст тебе проблем?

Вэйл снова занялся баллоном со сжатым воздухом. Они не нашли в багажнике никаких отпечатков, волосков, ниточек или пятен крови. Но серийный номер? Даже если бы это смертоносное устройство сработало, выбитые на металлической пластинке цифры скорее всего сохранились бы. Что, если вымогатели снова пытаются пустить агентов по ложному пути, может быть, столь же смертоносному? Даже если и так, значения это не имело; им с Кэт оставалось только следовать в указанном направлении.

Кэт вернулась, и Вэйл удивленно взглянул на нее.

— А что? — сказала она. — Он славный парень.

Вэйл улыбнулся.

— И очень похож на героя «Мальтийского сокола».

— Это плохо?

— Дай припомнить: в конце фильма женщину арестовывают за убийство одного из детективов. Значит, мои шансы пятьдесят на пятьдесят. Насколько я понимаю, в наши дни нельзя и желать лучшего. — Вэйл списал с баллона серийный номер и фамилию изготовителя. — Пожалуйста, позвони своему другу в Миннеаполис.

— Хорошо, только…

— Что?

— Как думаешь, не пора ли сообщить Колкрику о наших находках? Взять агентов и начать поиски Радека.

— Повторяю: сейчас лучшая возможность распутать это дело — одновременно вести два расследования: одно в направлении, выбранном Радеком, другое в том, о котором он не знает.

— Насколько ты в этом уверен? — спросила Кэт.

— Насколько нужно быть уверенным?

— Чтобы остаться в здравом уме? Полностью.

— В таком случае, агент Бэннон, вы в серьезной опасности.

— Дон, очевидно, вы не слышали, но Эдгара Гувера уже нет. ФБР больше не заправляет делами. Ваше агентство подчиняется министерству юстиции, не наоборот.

Дел Андервуд занимал должность федерального прокурора в Лос-Анджелесе. Этот сорокапятилетний, атлетически сложенный человек был заметным исключением среди ведущих сидячий образ жизни юристов. Он носил очки в тонкой оправе, популярные в семидесятых, словно пытался вернуть свой былой образ. Поправив их, Дел подался вперед и положил локти на стол, показывая, что готов к назревавшей, судя по выражению лица Колкрика, схватке.

— Речь не о превосходстве, — заговорил Колкрик. — Это дело национального масштаба, требующее усилий агентов ФБР от Атлантического океана до Тихого. У нас убиты два сотрудника, и мы собираемся арестовать третьего как соучастника. Мы вложили в расследование гораздо больше, чем федеральная прокуратура. И директор считает, что если арест Пандерена будет воспринят как общенародная новость, это не столь сильно ударит по престижу ФБР.

— Если вас беспокоит престиж, следовало своевременно увольнять таких, как Пандерен.

— Меня серьезно беспокоит, когда политические назначенцы начинают критиковать всех остальных.

— Как это понять? — повысил голос Андервуд.

— Ну ведь вы же федеральный прокурор лишь потому, что в Белом доме находится ваша партия. Если это изменится на следующих выборах, вы перейдете в какую-нибудь юридическую фирму с большим окладом, а мы здесь по-прежнему будем противодействовать вашим узковедомственным интересам.

— А все потому, что мы не даем вам присвоить заслугу?

— Мы распутали это дело.

— А нам нужно вести его в суде, поддерживать обвинение со всеми вашими ошибками?

— Кто, на ваш взгляд, ближе к министру юстиции, вы или директор ФБР?

— Давайте позвоним министру, пусть он решает.

— Отлично. Звоните, а я свяжусь с директором.

Марк Хилдебранд долго молчал, уважая позиции обоих, но наконец решил, что пора вмешаться, и спокойно заговорил:

— Прошу прощения. Не стоит звонить боссам и заставлять их усомниться в вашей профпригодности. Компромисс — наилучший выход для всех. Я понимаю обоих, поскольку Дон мой начальник, но с вами, Дел, мы работаем чаще. Что скажете? Устроим пресс-конференцию в прокуратуре. Дел может произнести вступительное слово, например: «Федеральный прокурор Лос-Анджелеса сегодня объявляет об аресте…» Потом Дон, как человек из Вашингтона, изложит подробности, сделав пресс-конференцию более или менее общегосударственной: расскажет, как ФБР от побережья до побережья работало по разоблачению одного из своих, пошедшего по кривой дорожке. Таким образом, пресс-конференция будет местной для федеральной прокуратуры и национальной — для ФБР.

Колкрик взглянул на начальника отделения, удивляясь его дипломатичности. Потом посмотрел на федерального прокурора, пытаясь понять, согласится ли тот. Андервуд скрестил руки на груди и откинулся на спинку кресла в притворном раздумье.

— Пожалуй, меня это устроит, — первым произнес заместитель директора.

Андервуд выдержал еще несколько секунд, прежде чем сказать: