Камер-паж Ее высочества. Книга 3. Часть 1

— Не ожидал! — честно признался я, пожимая протянутую руку. — А где… — я указал глазами на соседнее помещение, дверь в которое была плотно закрыта. — … Энария?

Ардун тяжело вздохнул.

— Наряжаются!

— Надолго? — я посчитал, что у него в этом вопросе опыта больше, но не угадал — мой собеседник просто пожал плечами. Хотя, зачем я спросил, я не понял и сам — все равно же буду ждать, и никуда не денусь!

Ардун явно был чем-то озабочен, во всяком случае, на мои вопросы, которые я задавал, чтобы завязать беседу и скрасить время ожидания, он отвечал односложно и неохотно, поэтому я оставил его в покое, а сам уселся в кресло и предался размышлениям.

Много времени, однако, мне не дали, вскоре дверь, ведущая в соседнее помещение, распахнулась, и появились…

Я вскочил с кресла и у меня непроизвольно открылся рот. Такой красоты я еще не видел! Вошедшие… нет, девчонками их назвать язык не поворачивался… Дамы? Пожалуй, нет. Богини? Нет, не то. Богини, это все-таки, в моем понимании, кто-то более, не сказать, чтобы старый, а взрослый, что ли?

А сейчас передо мной стояли три феи, три юные красавицы, утонченно-изящные и безмерно грациозные! Я не мог глаз от них отвести!

Энария красовалась в темно-зеленом бархатном платье, практически в цвет ее глаз, четко обрисовывающим ее фигуру, включая бедра, и далее свободно спускающимся вниз до пола. Огненно-рыжие волосы густой волной падали на плечи, практически скрывая отложной воротник из белых кружев. Рукава у платья были такие длинные, что даже слегка скрывали кисти девушки, при этом они были изукрашены изящной вышивкой нитями, чей цвет очень напоминал золото.

Спереди у платья присутствовал небольшой, я бы даже сказал, совсем крохотный вырез, даже, скорее, намек на него, просто, чтобы подчеркнуть изящность молочно-белой шейки и красоту золотой броши с большим рубином, висящей на черном чокере, плотно охватывающим девичью шею.

На ее фрейлине, и, кроме того, лучшей подруге Магде Ван Хайм было очень похожее платье, только глубокого синего цвета, очень близко к цвету ее глаз, а белизна ее волос вполне могла поспорить с белизной отложного кружевного воротника. Рукава также были с вышивкой и цвет нитей был один в один, как на ее госпоже и подруге. И на ее шейке тоже красовался чокер с золотой брошью, только в броши был темно-синий камень, скорее всего, сапфир. А может, и нет, просто, кроме сапфира я камней синего цвета не знаю. Ладно, потом я как-нибудь уточню, просто, для общего развития.

Так что, если у маркизы и ее фрейлины были какие-нибудь различия в платьях, кроме цвета, то я их просто не заметил! Да и не старался, если честно. Я просто наслаждался красотой, которая открылась моим глазам.

Третью участницу этого парада красоты и изящества я сначала даже не узнал. С первого взгляда я решил, что это еще одна фрейлина маркизы, но, приглядевшись, к своему огромному удивлению узнал графиню Розалинду де Брюнье, бессменную воспитательницу и наставницу Энарии.

Вот ее платье отличалось от платья ее воспитанницы. Оно тоже было бархатным, но очень темного, почти вишневого, красного цвета, с воротником-стоечкой и большим декольте, которое невольно притянуло мой взгляд. С трудом отведя его, отметил, что темные волосы наставницы были собраны в какую-то очень сложную прическу, открывающую изящную шею с золотым ожерельем с камнями белого и красного цвета. Может, конечно, я на что-то не обратил внимания, все-таки я не специалист, но, на мой взгляд, выглядела она просто великолепно! Вот, ни капли не совру — выглядела графиня сверстницей своей воспитанницы!

Громкий звук чего-то падающего и откровенные смешки красавиц отвлекли меня от бесцеремонного разглядывания и я, наконец, отвел глаза от этой, бесконечно прекрасной картины, и сразу же понял причину шума и смеха. Оказывается, наши феи не только меня поразили своей красотой. Ардун, явно находясь в смятении чувств, промахнулся мимо кресла и теперь, красный от смущения, поднимался с пола.

Чтобы не повторить его падение, я предварительно рукой убедился, что мое кресло находится именно там, где я его и покинул и только после этого я, с облегчением, рухнул в него.

— Ну, милые леди! — прохрипел я, с явно слышимым лязгом захлопнув, все еще открытый рот, и покрутив головой, потом, осознав, что сижу, в то время как дамы все еще стоят, выбрался из мягких объятий мебели. — Ну, вы даете!

Но в моем голосе и взгляде было столько восхищения, что, очевидно, дамы мне простили мой невольный промах и всё же зачли комплимент, хотя и столь корявый.

Три красавицы, удовлетворенные произведенным на нас с Ардуном впечатлением, подошли к нам.

— Ну, что, — с ехидной усмешкой поглядывая на нас с бароном, осведомилась Энария, — господа бароны, вы готовы сопроводить нас на бал?

— Ну, не знаю, сестричка, — опередил меня Ардун. — Такую красоту вообще боязно показывать кому-либо — украдут! Может, останетесь здесь, а мы с Воланом весь вечер вами любоваться будем? — и он отвесил учтивый поклон. Дамы польщено захихикали, а я, неожиданно для себя, тяжело вздохнул. Вот, умеют же люди приятное дамам говорить!