Камер-паж её высочества. Книга 1. Часть 2

М-м-м… Супчик, овощной с мясом на первое. Каша, тоже с мясом, на второе. На третье — пирожное. Хм… А в честь чего сладкое-то? Ну да все равно. Где моя большая ложка? Ага! Вот оно, мое орудие труда. Ну-с… Приступим к дегустации…

А что — уже все? Даже и не заметил, как съел и суп, и кашу и пирожное, прихлебывая последнее ароматным травяным настоем. С трудом отвалившись от стола, с чувством полнейшего насыщения и туго набитого желудка, задумчиво смотрю на стол. В размышлении, еще чего сожрать или идти подрыхнуть. Ну да, желудок наполнился, кожа натянулась и глаза начали закрываться.

Определенно, стоит подремать. Двигаться правда не хочется совсем, но ниче, как-нибудь до комнаты то уж доползу.

— Волан, ты сыт? — встряхиваю головой отгоняя сон, надо же чуть за столом не уснул, поднимаю взгляд на маму.

— Ага. — отвечаю на заданный вопрос.

— Вот и славно, пойдем тогда. — мама тоже уже поела, и сейчас вставала из-за стола. — Нелия, приберешь тут с Рыком, а мы с Волькой в лабораторию. И приготовь комнату, ну ты знаешь, что нужно сделать. — обратилась она к сестре.

Рык! Вот, теперь знаю, как зовут мальца-найденыша, а то все спросить не получается. Весь обед он спокойно просидел рядом с маман, аккуратно орудуя столовыми приборами, будто граф какой. И где только научился так обращаться с ложкой, ножом и вилкой? Ну не в трущобах же…

Услышав поручение маман, Рык спокойно встал со своего места и принялся помогать Нелии в уборке стола. Даже не поморщился или еще как не выдал своего нежелания заниматься этим.

— Ну и чего ты расселся? Поторапливайся! — мама уже накинула на себя полушубок и стоит в прихожей, в ожидании, когда я соизволю поднять свою пятую точку со стула. — Уснул что ль?

Эх… Хорошо ведь сижу… Ну вот зачем мне в лабораторию? Я же не лекарь какой. С тяжким вздохом, показывая, как мне не хочется этого делать, поднимаюсь и медленно бреду к выходу из комнаты. Сейчас бы лучше в комнату, завалится на кровать, а потом уже, собравшись с силами, которых за сегодня и так было израсходовано много, уже и делами там всякими разными заниматься.

Быстро накидываю на себя куртку и, придержав дверь для мамы, ныряю в полумрак сеней. В них хоть и не так холодно, как на улице, но бодрит хорошо. Даже сонливость, как рукой сняло.

— Мам, а зачем нам в лабораторию? Там же тебе Крис должен был помогать сегодня? Он что не пришел?

Кутаясь от пронизывающего ветра, спрашиваю я родительницу по дороге в сад. Вроде вот только почистил дорожку, а снега снова намело почти по колено.

— Эх, Волька… Ты в следующий раз, как надумаешь кого спасать… Думай сначала своей пустой головой… — совсем невпопад, с какой-то печалью в голосе отвечает она.

Только сейчас, по напряжению, проступившему в тоне родительницы, понимаю, что явно произошло что-то не очень хорошее. Но что?

— А… Не понимаю. Что я не так сделал-то?

Неужели должен был оставить умирать мальчишку на улице… да не… мама бы такого точно не одобрила.

— Да все ты правильно сделал, просто… — мне показалось, или мама всхлипнула, — сейчас нужно будет сделать еще кое-что. — мы уже дошли, и она возится с запором, открывая вход в лабораторию. — А… — махнула она рукой, наконец справившись с запором.

Чего-то мне перестает все это нравиться… Рык этот, отсутствие Мики за столом… Непонятное, явно подавленное настроение мамы… По сердцу пробежал неприятный холодок. Да еще и все эти недомолвки, недоговорки. Нельзя что ли толком объяснить, чего вообще происходит?

Лаборатория встретила нас темнотой и спиртовыми запахами. Мама, быстро зажгла светильники и исчезла в подсобке. А я так и стою, посреди комнаты, не понимая, чего здесь делать.

— Чего застыл? Волька, да что с тобой, ты чего какой-то заторможенный сегодня? — мама вернулась из подсобки, неся в руках какие-то свертки с травами. — Давай переодевайся.

— Угу. — бурчу под нос, а сам возвращаюсь ко входу, где быстро облачаюсь в лабораторную одежду.

К моменту моего возвращения, мама уже разожгла спиртовку и колдовала у стола, переливая какие-то жидкости из мензурок в колбы и всякие иные емкость.

— Иди сюда, — машет она мне рукой. — Держи, нужно растолочь до состояния муки. — вручает мне небольшую мисочку с какими-то травами, бьющими в нос горечью.

Б-р-р… Морщусь, но принимаюсь за работу, механически перетирая небольшим бронзовым пестиком траву в порошок.

— Ма… Что произошло-то? — в очередной раз, пытаюсь я разузнать у нее, чего вообще происходит.

— Чего произошло, чего произошло… — передразнивая меня, мама быстро сооружает какое-то снадобье. — С Микой беда… — как-то враз упавшим голосом, произносит она…

— В смысле? Как!? Почему!? — подрываюсь я с места, чуть не рассыпав по полу результат своего труда. — Где он? — из меня сыпется град вопросов. Своего братишку, хоть он и надоеда, я люблю всей душой. А тут… — Что с ним?

— У него сильное истощение… — Мама поворачивается ко мне, и пристально смотрит в глаза. — Магическое… — добавляет.