Камер-паж её высочества. Книга 1. Часть 2

Что еще можно сказать? Я, конечно, не очень опытен, но, сколько я встречал беспризорников и вообще юных обитателей трущоб, его поведение было нетипичным. Он никак не пытался контактировать с Микой, ничего не спрашивал, ничего не осматривал, не оглядывался, а сидел и спокойно смотрел на меня.

Создавалось ощущение, что он спокойно пытается просчитать степень угрозы и попробовать найти варианты противодействия! Он, хоть и малявка еще, но мне кажется, что по характеру — боец! Ну, и напоследок — что-то такое есть в его взгляде, что свидетельствует о том, что он достаточно умен, да и поведение подтверждает этот мой вывод.

Ток, в результате, что решаем?! Нужно знакомиться поближе, а там уже будет видно, насколько я прав в своих выводах!

Ну, начали!»

— Доброе утро!

Я решил начать с очевидного.

— Меня зовут Волан, можно просто Волька!

Я вопросительно уставился на парня.

— Рык, — коротко отрекомендовался он и замолчал.

— Рык, значит, — я задумался.

«Ну, и о чем теперь говорить? Он какой-то не разговорчивый, но, с другой стороны, он явно не замкнутый. Остается только его разговорить! Ага, «только»!»

— Рык, тебе сколько лет?

Я внимательно смотрел на него, пытаясь заметить какие-то изменения в мимике или какой-то жест, но мне не повезло. Он не изменил позы и лицо так же оставалось спокойным.

— Я не знаю.

А вот я удивился!

— Это как?

Он, наконец, пожал плечами.

— Просто! Я не знаю сколько мне было лет, когда меня подобрал дядя Стан. Это было пять лет назад.

«Интересно! Получается, что считать он умеет, раз знает количество прошедших лет! А что он еще знает? Нужно попробовать выяснить!»

— Понятно. Значит, считать ты умеешь.

— Только до сотни! — уточнил мой собеседник. Я только кивнул головой, принимая информацию.

— Войка! Мама зоёт! — вдруг раздался голос подкравшегося Мики.

Я так увлекся новой задачкой, что совсем забыл о нем. Поэтому, от неожиданности, вздрогнул.

— Вот же! — вырвалось у меня. — Мика, ты что делаешь?! Нельзя же так подкрадываться! Чего мамка-то зовет?

— А кусать! — гордо продекламировал малой и вышел из комнаты. Из-за закрытой двери я услышал полный гордости голос:

— Ма! Я скаал! А он исё спит! Я его азбуил и скаал!

«Понятно. Сейчас нам поговорить не дадут. Ну, что же, перенесем на время после коллежа. Поговорить то все равно нужно!»

— Так, Рык! — я многозначительно посмотрел на него. — Нужно поговорить. Согласен?

Он молча кивнул головой.

— Сейчас у нас это не получится, матушка ждет к завтраку, потом мне нужно в коллеж, на учебу, а вот после мы сможем спокойно поговорить. Ты как?

Я вопросительно взглянул на соседа по комнате.

— Хорошо! — покладисто согласился он, встал, поправил на кровати смятое покрывало и вышел из комнаты.

Я вскочил, быстро оделся, сходил на утренние процедуры и явился к столу уже умытый, буквально через пять минут.

Все уже были за столом и ждали только меня. Отец хмуро окинул меня взглядом, как бы негодуя на мое бессовестное опоздание, а вот мама внимательно посмотрела на меня, и я заметил в ее взгляде беспокойство.

«Интересно, а она-то чего переживает? Может, случилось чего?!»

Я быстро оглядел всех присутствующих за столом.

«Да нет, фигня какая-то! Мика, как всегда непоседничает, Нелия спокойно сидит и во взгляде у нее легкое осуждение моей непунктуальности. Рык сидит спокойно, но старается присматривать за всеми. Это понятно. Он пока не понимает зачем он здесь и не представляет свое будущее.

Отец тоже спокоен, и, я бы даже сказал, что чем-то очень доволен, а негодование моим опозданием, это так, житейское. Остается мама. Она явно чем-то очень озабочена. Хотя, вроде как, просто озабочена, а не встревожена или напугана. Хорошо, пока ничего страшного, я думаю, что со временем все разъяснится».

Я прошел на свое место, сел и осмотрел стол. «Так, а что у нас сегодня на завтрак? Как бы вторя моему внутреннему запросу, мой живот выдал громкую и продолжительную серенаду о любви… Так, о любви к чему?

О! Сегодня с утра жареная картошечка, залитая яйцом! Ух ты! Мысленно у меня изо рта уже закапала слюна. Да я так весь стол слюной закапаю, пока мама всем наложит! А нет! Хорошо, что мне положила второму, после Мика!»

Я, не дожидаясь, пока наложат всем, схватил вилку и начал углубляться в содержимое моей тарелки. Оказывается, я так проголодался, что на некоторое время у меня отключились все органы чувств, кроме зрения! И то, оно не отключилось, чтобы я мог быстро находить в своей тарелке что-нибудь съестное! Все остальное мне было абсолютно побоку!

Наконец, когда вилка начала шкрябать по тарелке, пытаясь подцепить последние, самые сладкие, кусочки, я уменьшил частоту забросов в рот и резкость движений столовым прибором, и потихоньку подключил все остальные органы чувств.

Ну, надо же, оказывается, народ тут вовсю общается! Ладно, послушаем, о чем там они?

— Сынок, — мама заметила, что я вновь стал доступен для общения и не применула этим воспользоваться, — ты как себя чувствуешь? Что-то ты устало выглядишь?

«Так вот чем она была озабочена!»