Камер-паж её высочества. Книга 1. Часть 2

— Волька, ты чего там застыл? — весело поинтересовалась мама. Она, хитрюля, конечно же, прочла восхищение, отразившееся в моих глазах, да и, подозреваю, что и на лицо я был не настолько невозмутим!

Повторюсь, моя мама — красавица! И, если признание этого факта доставляет ей радость, то почему бы мне ее не порадовать?

— Мам, — я не стал убирать восхищение из своего голоса, — ты у нас такая красавица!

— О! — тут же подхватил отец, а мама этак мило зарделась, явно от удовольствия, — я ей это постоянно твержу, а она мне не верит!

— Вот видишь, дорогая, — улыбаясь и с любовью глядя на нее, укорил ее отец, — устами младенца глаголет…

Он не стал заканчивать и так всем известную фразу, а мама смущенно махнула рукой.

— Да ну вас, скажете тоже!

Но было видно, что наше с отцом восхищение ей понравилось.

— Скажем, скажем! — весело подхватил отец. — И еще не раз скажем! Правда, Волька?!

— Конечно!

А мне что, мне не жалко, тем более, что мама, и вправду, очень красива!

Она, после моего подтверждения отцовских слов, притворно нахмурилась и предложила:

— Может, мы уже пойдем, а то заставлять герцога ждать, это может быть чревато!

— Да он, в принципе, время не обговаривал… — начал оправдываться батя.

— И что? — продолжила наседать на него мама, — мы теперь к нему к ночи припремся?

Отец благоразумно решил промолчать и, подхватив распоясавшуюся в праведном, хотя и наигранном гневе, матушку под локоток, вышел со двора и зашагал по направлению к замку. Я пристроился с ними рядом, со стороны отца, благо, ширина улицы позволяла. Пока мы идем вместе, и батя не отделился от нашей теплой компании, чтобы нанести визит в коллеж, я хочу ему задать несколько вопросов.

Мы уже прошли какое-то расстояние и отцу скоро нужно было сворачивать в сторону коллежа, поэтому я, заметив, что разговор родителей угас, решил, что момент вполне себе подходящий. Я подергал отца за рукав его форменной куртки, в которую он был одет, чтобы обратить на себя его внимание.

— Пап, а, пап?!

— Чего, Волька? — повернув лицо в мою сторону, полюбопытствовал он.

— Пап, у меня к тебе несколько вопросов. Хорошо? — осведомился я.

— Ну, давай, — добродушно прогудел родитель, — задавай!

Отлично! У отца хорошее настроение, и этим нужно пользоваться!

— Пап, — обрадованный его готовностью ответить мне на вопросы, начал я, — а почему ты мне советовал стоять, молчать, глядя в пол, пока сынок герцога, этот барон Ардун, будет отыгрываться за свой проигрыш? Мы же тоже благородные, мы тоже дворяне! Да, бедные, да, не родовитые, но дворяне! И у нас тоже развито понятие чести! Почему я должен буду терпеть, когда мою, — я сделал небольшую паузу, — нет, нашу честь будут поганить всякие уроды?!

Под конец своей речи я уже настолько увлекся, что чуть ли не кричал, чем обеспокоил услышавшую это маму до такой степени, что она выглянула из-за отцовского плеча. Нет, о чем шла речь она не слышала, но тон моей речи ей не понравился.

— Волан! Прекрати кричать на отца! — строго сказала она тоном, не допускающим пререканий.

— Мам, я не кричу, — оправдывался я, — пап, — я задрал голову и посмотрел в лицо отцу, — прости, я не на тебя, я просто увлекся!

Мама довольно кивнула и опять скрылась за отцовским плечом.

Отец, в ответ, тоже посмотрел на меня и вздохнул.

— Вот именно из-за этого я тебе и советовал так себя вести. Чтобы ты не «увлекся», а то в результате, ты и сам не заметишь, как нарушишь что-нибудь, какое-нибудь неписаное правило, например, о котором ты и понятия не имеешь, поскольку не вращаешься в их кругах, и тебя вызовут на поединок. Хорошо еще, если это будет барон Ардун, его хоть и учили разным воинским умениям, но учился он, насколько я знаю, не очень усердно, а потому, у тебя есть очень неплохие шансы его победить, что ты уже вчера и доказал. Но я больше всего боюсь, что ты можешь нарваться на кого-то, незнакомого тебе, и вот в этом случае, нарваться на поединок будет очень неприятно. Может быть даже смертельно неприятно!

Отец несколько шагов прошел молча.

— Вот именно этого, Волька, я и боюсь! — продолжил он. — Взрослые, серьезные обитатели дворца тебя задирать не будут, а вот Ардун — парень подлый, и может сам к тебе не полезть, а подговорить какого-нибудь своего знакомого… а ты — парень вспыльчивый, и вместо того, чтобы ответить словесно, сложишь ему в руку его же зубы, и получишь вызов на поединок, но не от него, а, допустим, от его старшего брата, или дяди, или отца, или другого какого-нибудь родственника или друга. А ты пока, Волька, насколько я знаю, с мечом пока не очень!

— Ну, так-то да, — я виновато склонил голову, — но я тренируюсь, я стараюсь…

— Это понятно! — отмел мои оправдания отец, — но я говорю о том, что результат поединка может быть для тебя очень плохим, а нам с мамой не хочется тебя потерять, именно поэтому я и дал тебе такой совет!

— Понятно, пап, я постараюсь вести себя разумно!