Камер-паж её высочества. Книга 2. Часть 2

Герцог почувствовал пробежавший по спине холодок.

«Да нет, не может быть! — он всмотрелся в лицо барона. — С таким лицом о провале не докладывают, а значит, они живы! А вот тогда интересно, что он такого хочет мне сообщить, что настолько тщательно закрывает дверь?»

Хозяин кабинета посмотрел на молчащего посетителя.

— Барон, вы пришли ко мне, чтобы многозначительно помолчать и отнять мое время? — сварливо поинтересовался герцог.

— Простите, Ваша светлость, — откашлялся барон, — мне показалось, что вы о чем-то задумались, я просто ждал, когда вы… — он запнулся.

— …закончу думать? — с иронией в голосе закончил его предложение герцог.

— Э-э-э… — с явным желанием возразить, написанном на его лице, барон Блэквуд отчаянно пытался подобрать нужные слова.

— Оставьте, барон, — пустое! — небрежно махнул рукой герцог. — Докладывайте, что с моим приказом?

После слов герцога барон аж преобразился, выпятил грудь и плюмкнул губами.

— Ваша светлость, докладываю, что барон Вудрон со слугами и домочадцами благополучно сопровожден до его дома, коего он достиг без потерь!

Герцог про себя поморщился. Ох уж, эти речевые штампы! А вслух сказал:

— Отлично, барон! Я доволен вашей службой!

Барон вытянулся еще больше и еще дальше выпятил грудь.

— Так, — не выдержал герцог. Все-таки он привык ценить свое время, которого катастрофически не хватало на все его задумки и приходилось постоянно чем-то жертвовать. Так как государством он пожертвовать не мог — судьба очень многих людей зависела от его решений, жертвовать приходилось общением с детьми и своей личной жизнью. И хотя барон все это прекрасно знал, напомнить ему об этом герцог посчитал не лишним! — Барон, сжато и четко доложите, что и как происходило? Был ли бой с людьми моего брата? Сколько раненых, сколько погибших? Как держался барон Вудрон и его семья? Давайте, барон! — подбодрил он своего вассала. — Быстро и четко!

Барон на некоторое, очень непродолжительное время задумался, видимо подбирая слова.

— А не было никакого нападения, Ваша светлость! — начал он, как ему казалось с самого главного.

— Как не было? — неподдельно удивился герцог. — Неужели, я ошибся?!

— Ваша светлость… — барон потупил взор и склонил голову, как бы в смущении от неприятного для его суверена известия.

— А, ладно! — махнул рукой герцог. — Рассказывай!

— Все, значит… — опять задумался герцог. — Интересно… Ведунья, очень слабая магиня жизни, всего лишь серебряный перстень и изумруд четвертого класса, как выяснил в Магической гильдии граф Ван Хайм, вылечила Гаральда… Хорошо, допустим, это было по ее части, все-таки порча — это ближе к ведовству, чем к магии… Хотя, есть там несколько непонятных моментов, о чем и верещал Фоска, — герцог коротко улыбнулся, вспомнив прозвище, которым наградила его ведунья. — Ну, надо же, — Кочерыжка! Так вот, Фоска чего-то там бросил по поводу того, что с лечением сына не все так однозначно, как кажется, и вообще, сильно подозрительно… Но тогда герцога интересовали совсем другие вопросы, да, к тому же, осмотревший сына, в тайне от Фоски, срочно «приглашенный» в замок лучший лекарь города подтвердил, что Гаральд здоров, как бык, поэтому на вопли семейного мага-лекаря он внимания не обратил, посчитав обычным наговором и завистью, но вот теперь…

Герцог, размышляя, стал постукивать пальцами одной руки по столу.

«Эх, как же все не вовремя! — досадовал он. — Теперь у Ван Хайма работы резко прибавится, в связи со всем, что рассказал сейчас Эмери. А может, Бриан просто, ну, пошутил, допустим?»

Герцог коротко мотнул головой.

«Нет, на Бриана это совсем не похоже. Друг моего младшенького никогда такими вещами не шутил, а значит… Значит, Ван Хайму срочно придется выяснять, как слабая магиня жизни увеличила свою силу и что за этим кроется — просто желание стать сильней или что-то иное, и есть ли в этом усилении угроза лично ему, Ричарду?»

Его размышления прервала распахнувшаяся дверь.

— Заходи! — кивнул герцог, застывшему на пороге, графу Рональду Ван Хайму, главе Дворцовой стражи герцога, ну и, в придачу, главе разведки и контрразведки герцогства.

Граф, не чинясь, прошел и сел в кресло, стоящее у герцогского стола. Устроившись поудобнее, граф небрежно ткнул пальцем в сторону стоящего барона.

— А это шо за статуй? — осведомился он.

Герцог усмехнулся. Граф не мог не узнать барона, поэтому, правильно поняв эскападу графа, хозяин кабинета кивнул Эмери на свободное кресло около стола.

— Присаживайся, Эмери! Судя по всему, разговор будет долгим.

Барон присел на указанное кресло и, выпрямив спину, уставился на герцога, ожидая вопросов.

— Эмери, расскажите нам с графом о том, что вам поведал друг моего братца Бриан, — не обманул его ожиданий герцог.

Барон на секунду задумался, решая, с чего начать, а потом честно и без утайки рассказал все, что услышал от Бриана, в ходе их непродолжительного разговора. По мере того, как он рассказывал, что узнал от друга младшего брата герцога, барон обратил внимание, что лица его слушателей становились все задумчивей и задумчивей.

— Это все? — уточнил герцог, когда рассказчик замолчал.