Камера хранения. Мещанская книга

С непокрытой головой не появлялся на людях и слабый пол, что в СССР, еще не вполне переставшем быть Россией, поддерживалось традициями всех главных и не совсем истребленных религий – православия, ислама и иудаизма. Впрочем, работница в повязанной углом назад косынке, как правило, из красного коммунистического ситца, или модница в шляпке, державшейся на прическе с помощью десятка шпилек, меньше всего думали о конфессиональных правилах – просто непокрытая женская голова считалась неприличием с давних времен, и никакие революционные перемены это не отменили.

Следует особо отметить: шляпы и шляпки, кепки и косынки носили не ради защиты от холода или дождя – их носили исключительно по традиции, как, например, и галстуки, давно утратившие первоначальную функцию защиты груди и шеи от ветра, и в качестве бесполезного, но важного элемента официальной мужской одежды дожившие до нынешних дней…

Итак, шляпы.

Самое удивительное заключалось в том, что их, одни и те же, носили круглый год. Фетровое или – с бархатистой поверхностью, подороже – велюровое сооружение было опоясано по линии перехода тульи в поля лентой из рубчатого плотного шелка, называвшегося «репс». В жару фетр и велюр промокали потом насквозь, так что мужчины, не слишком следившие за собой и просто не имевшие материальных возможностей, а потому не менявшие шляпу каждый сезон, ходили с некрасивыми разводами на шляпной ленте. Разводы эти были безошибочной приметой старых неряшливых холостяков и не придававших значения внешности, не от мира сего ученых мужей… К слову: приверженность образованного сословия шляпам породила популярный в тесноте общественного транспорта упрек «а еще шляпу надел!».

Цвета мужских шляп соответствовали мрачной гамме мужской одежды вообще: черный, синий, серый, коричневый… Одно время – конец сороковых и первая половина пятидесятых – вошли в обиход темно-зеленые шляпы из особо тонкого велюра с мягко свисающими полями. Зеленая шляпа была отличием и презрительным прозвищем легкомысленных бонвиванов, пижонов. Их следует отличать от стиляг, по американской моде и по причине несовместимости с набриолиненной прической-«кок» шляп вообще не носивших, – о них мы уже вспоминали и еще поговорим отдельно.

Особо стоит сказать о шляпах начальства, тон которым задавали те, кто стояли 7 ноября и 1 мая на трибуне ленинского (впоследствии на недолгое время ленинско-сталинского) мавзолея. Вряд ли можно было найти на Земле другой набор столь безобразных головных уборов. Надевались они каким-то особым коммунистическим образом, так что торчали на выдающихся головах перевернутыми горшками, а поля их загибались самыми противоестественными способами. Так что даже самые благообразные из вождей выглядели, по народному определению, «пыльным мешком пришибленными». Рекорд уродства представляла шляпа Берии, всегда надвинутая по самые уши, из-под которой видно было только пенсне…

Что до женских шляпок, то кроме уже упомянутых в рассказе о типичной прихожей менингиток и таблеток с вуалями распространены были чалмы, скрученные из шелка почти аутентично, шлемы с плотно прилегающими «ушками» и некие подобия мужских, с широкими полями и лентой, завязанной сзади большим бантом. Последние решались носить только актрисы и прочие дамы художественных занятий.

Можно было бы перечислять бесконечно, поскольку фасонов женских шляп было существенно больше, чем мужских. Но именно поэтому перечисление затруднительно: каждая шляпка была не похожа ни на какую другую и не поддавалась типологической классификации. Делали женские шляпки мастерицы-шляпницы, профессия эта была почтенной и весьма востребованной, не меньше, чем профессия белошвейки, специализировавшейся на корсетах-грациях или бюстгальтерах, чем мастерство сапожника-кустаря или подпольного ювелира, не боявшегося уголовной статьи и переплавлявшего золотой фамильный лом в новенькие сережки и только-только возвращавшиеся в жизнь обручальные кольца… В витринах шляпных мастерских торчали фетровые колпаки – заготовки будущих шляп, и шляпница натягивала такой колпак на болванку, как бы на женскую голову, придумывая будущий фасон.