Камергерский переулок

Естественно, об Ардальоне Полосухине Соломатин забыть не мог. Следовали о нем и напоминания. В газеты Соломатин заглядывал редко. Но в ящик ему совали бесплатные издания с рекламой и объявлениями. В них встречались всяческие чудеса и чудачества. Однажды в «Центре М» Соломатин углядел в рамочке слова, размещенные в три ряда. «Ассоциация гольфа России. Главный тренер сборной. Ардальон Полосухин». Объявление графически походило на визитную карточку, вклеенную в газетную полосу. Правда, никаких адресов, телефонов, факсов, сайтов в Интернете не приводилось. Но уж одно хорошо было для граждан: тренером сборной по гольфу (пусть и неизвестно какой) у нас является Ардальон Полосухин. Неважно, сам ли он произвел себя в главные тренеры или был утвержден правительством. Попадались Соломатину на глаза и сообщения о хлястиках с вытачками. По-прежнему жителей призывали принять участие, лучше бы и инвестированием, в деятельности «Фонда в поддержку хлястиков и вытачек». Здесь, правда, фамилия Полосухина не упоминалась. Зато Соломатин узнал, что хлястиками и вытачками вскоре займутся на одной из швейных фабрик предпринимателя Квашнина. По вызовам Соломатин еще раза три был в Средне-Кисловском, в доме, где Павел Степанович Каморзин отыскал бочку «Бакинского керосинового товарищества», вызовы эти с Квашниным не были связаны. Можно было предположить, что на Квашнина вышел проныра Ардальон Полосухин (вдруг он приобщает миллионера к секретам гольфа), но не исключалось, что тут сказались интересы и вкусы Агалакова, домоправителя Квашнина. Впрочем, все это было для Соломатина несущественно. Однако, когда в свежем рекламном объявлении «Фонда в поддержку хлястиков и вытачек» он прочитал «Эпиталамий вытачкам», Соломатин взволновался. Слова и мысли эпиталамия, то бишь - похвалы, показались ему знакомыми. Мысль же, между прочим, была и такая. Замечательно, что с помощью вытачек модельеры подчеркивают эффекты и прелести женской груди. И совершенно напрасно те же модельеры не используют вытачки, в том числе и фигурные, при создании фасонов юбок и брюк, там бы вытачки усиливали эротические впечатления от ягодиц, пупков и лонообразующих мест. Ну и так далее в этом роде. Правда, выраженное с изяществами и ужимками. И тут он понял, что вся эта дребедень и все эти изящества при ней - ни чьи иные, а именно его, соломатинские. Они с Ардальоном Полосухиным сбежали тогда из «Аргентум хабар», будто бы от чьих-то чар и в Камергерском, в закусочной или Щели, после слов кассирши о мелких грешниках надрались и несли какую-то муть. То есть надрался один он, Соломатин, а хитрый Ардальон уберегал себя и скорее всего уберег. Наутро Соломатин пытал себя, старался вспомнить, что за ахинею он нес в закусочной и что мог записывать на салфетках прилипший к нему плут. Теперь вспомнил. И главное, он ничего не смыслил в вытачках, но спьяну нафантазировал глупости о ягодицах и лонообразующих местах. Однако, может, и не глупости, раз их опубликовали. Впрочем, за деньги опубликовали, за деньги! Но какое-то дело все же затеялось. Или хотя бы затевалось. Выстраивалась цепочка. Ардальон Полосухин - Агалаков - Квашнин. С участием его, Соломатина, текстов.

Одних ли текстов?… Было ведь и еще одно обстоятельство, встревожившее Соломатина, но позже им отброшенное, и даже почти забытое. Он там, в Камергерском, что-то вроде бы подписал. Не исключено, что и кровью. Да что - не исключено! Тогда он был убежден, что кровью! Такой подписи тексты о вытачках и хлястике явно не требовали. Иная была подсунута бумага. Или и не бумага вовсе. Никаких порезов и уколов Соломатиным обнаружено не было, но убеждение в том, что подпись кровью состоялась, держалось в нем два дня. Что стоило Ардальону дунуть, и в миг бы затянулись следы кровопусканий. Но кто же таков Ардальон?

Все же, наверное, персона мелкая. Или умеющая лишь мельтешить. Вместо визитной карточки подсовывал Соломатину талон на визит к косметологу в салон красоты «Самсон и Далила». Чего-то испугался в «Аргентум хабар». И теперь вот - не торговля танками-амфибиями, а всего лишь затея с какими-то хлястиками и вытачками. Единственные высоты, на какие Полосухин позволил себе подняться, - это лужайки с лунками для игры в гольф.

«Епанешникова… Улица Епанешникова… - соображал Соломатин. - Где-то в Москве есть улица Епанешникова…» О ней он узнал из первого попавшегося ему на глаза объявления об Общественном фонде спасения хлястика и вытачек. Тогда именно спасения, а не поддержки. Стало быть, уже спасли, а теперь поддерживают! Надо было все же отыскать улицу Епанешникова, надо. Однако следовало сходить, и с открыткой в руке, в Столешников переулок. А на картах телефонно-адресного тома Соломатин обнаружил улицу Епанешникова в сорок третьем квадрате между шоссе Энтузиастов и Новогиреевым. Часто туда таскаться не вышло бы…