Камешек в сапоге

Офигенно гордые собой несколько легионеров затащили автоматические турели на две фронтовые башни. Следом уже другие, подтащили к ним остальную снарягу и обвес. Заносили бережно — как ребенка. Хотя это армейские образцы и рассчитаны они и на удары и на значительные нагрузки… но кто ж им будет об этом рассказывать? После чего к турелям прикрепили энергетические ячейки, емкости с охладителем — жидким азотом и короба с вольфрамовыми двухмиллиметровыми шариками-пулями. Чика набрал на комме команду и, выпустив суставчатые лапы, они сначала раскорячились — выравниваясь, а затем микробуры на подушках лап врубились в камень башни — образовав с ней единый монолит.  Пожужжав приводами, они хищно приподняли стволы-хоботы и взяли на прицел дорогу и лужок.

— Чика, выставь им режим — «Паранойя». Доступ — только нашим. Охранный периметр — площадка башни.

— Есть, капитан!

Хорошая штука эти режимы. «Паранойя» не допустит шаловливые ручонки идиотов и руки возможных диверсантов. Просто тупо отстрелит любую живую или неживую цель, появившуюся в пределах охраняемой зоны — площадки башни, более чем на секунду. Плюс любое энергетическое оружие без метки или ответа на запрос — «Свой-Чужой» за пределами замка, будет расстреливаться автоматически. Ну таких тут нет, так что я не сильно беспокоюсь о возможных потерях.

Выставив у башен часовых, и строго-настрого предупредил о возможных летальных последствиях неуемного любопытства. Потом я отправил Дживса к контейнеру приготовить ещё пару сюрпризов будущим гостям.

Глава 31.

Когда русскому хорошо...Тогда все аварийные службы наготове

  — Прекрати горланить песни, грешник!!! — мягко укорил Отче Баярда.

Совершенно пья… э… находящийся в благодушном настроении рыцарь — пел старо-французкие «частушки». Ничем другим эти похабные песнопения я назвать не мог. Мало того что пел. Мало того что медведь наступил ему не только на ухо, но и на горло его «лебединой» песне. Так вот этот недоделанный "поэт" решил еще и перевести тексты - на общий, чтоб всем было понятно. В итоге то, что он гнусил… не походило даже на разнузданный рэп в исполнении хора имени Пятницкого.

Приехав в замок и подготовившись к обороне, следующий день — я объявил выходным. Ну и праздником — в честь обретения графством законного правителя. Это сейчас и праздновали с размахом. В данный момент двор замка напоминал улей. Одних только легионеров — сто тридцать человек. Человек сорок слуг, мы, графиня с дочками — симпатичными девчонками-подростками, её фрейлины — хрен знает, откуда выползшие, три барона с малыми дружинами. Эти решили рискнуть и принести мне присягу и присоединиться. Плюс десятка полтора крестьян дожидавшихся графского суда. Вернее моего суда.

В общем — суетно, весело и празднично. К моему возвращению прибыли даже музыканты и скоморохи — бродячая театральная труппа. А вот музыкантов ждет сюрприз.

Благородные сидели отдельно, кроме легата — он демократично присоседился к легионерам. И теперь сидя неподалеку — пытался «спеть», под немелодичный аккомпанемент местных «рокеров». Барабан, свирель, дудка, гитара, «мандолина» и «скрипка». Некоторое сходство последних инструментов с привычными мне имелось, но не более. Никто кроме Симеона, не рискнул указать гиганту-легату на немелодичность исполняемых им старинных «хитов». Могло быть чревато.

А что я? Людям отдыхать надо! Пусть каждый и развлекается, как хочет. Все заслужили.

Прервавшийся на секунду, чтобы отхлебнуть из кубка, шевалье решил достойно ответить зарвавшемуся комиссару.

— Слышь… святой отец. Вот интересно, с какими словами ты хочешь умереть на кресте? Со словами: «За други своя!»?

— Тьфу, на тебя — богохульник! Ты не исправим! Прекрати петь эту похабень... а не то — прокляну. Какой пример ты подаешь легионерам?

Содержание песен, на мой взгляд, было фривольным, но не более того — это на мой развращенный взгляд. Так — намеки. У Шнура из «Ленинграда» песни гораздо круче. А речь в абсолютно не рифмованных песнопениях шла, о том что, то монашка не отказала красивому кузнецу, то прелат гонялся за смазливым послушником, то рыцарь оказал внимание сразу пятерым «дамам»… В общем, в этом «народном творчестве»… как там писали при социализме: «В нем ярко отразилось осуждение угнетённых слоев населения против насквозь фальшивой морали феодального общества».

— А что петь?

— Ничего!

— Вон боярина Андрея попроси спеть…

— Я сам хочу! — заупрямился Баярд и пропел по-русски:

Я люблю кровавый бой.

Я рожден для службы царской.

Сабля, водка, конь гусарский.

Вот он, век мой золотой!

— Понял! Душа у меня поет!

А благородный Наместник ни во что не вмешивался и всем благосклонно улыбался.

А чего не улыбаться? Периметр в десять км — полностью просматривается. Пройти незамеченным или обнаружить сторожевые боты… — это из области ненаучной фантастики. «Шершня» поставили даже около башни Ордена. Если что и выползет к нам… то, скорее всего отттуда.