Камешки

Он время от времени выглядывал за занавесочку и любовался пейзажем. После чего кривился так, словно у него болели зубы и вздыхал. Джульетта даже понимала, что ему не нравится. На этот пейзаж они успели налюбоваться в день побега с несостоявшимся женихом. Причем полюбовались аж два раза — сначала когда дошли до макового поля, а потом когда нашли дорогу и брели обратно. На все это, плюс время потраченное из-за дурацкого зелья, им хватило дня. Шли они пешком. А тут вроде бы едут, а лес все не заканчивается и не заканчивается. А все из-за дурацкого купеческого каравана, с которым, по словам папеньки, путешествовать было безопаснее, чем без него.

— Теперь я понимаю как их грабят, — наконец сказал Роан.

— Угум, — отозвалась Джульетта, делавшая вид, что читает, подсвечивая себе магическим светляком, созданным спутником.

— Их только хромая улитка не перегонит. А устроить засаду успеют даже инвалиды из дома доброты.

— Угум, — опять согласилась Джульетта.

— И на охрану мало надежды. Половина вообще без доспеха, а у второй половины он такой, что даже ученики младшей школы магии эти доспехи пробьют и не заметят. Наверняка зачаровывали такие же ученики, которым до выпуска еще годика три осталось. Или какие-то двоечники, путающиеся в векторах приложения силы.

— Излишняя экономия еще никого до добра не доводила, — глубокомысленно повторила Джульетта папенькины слова.

Роан странновато на нее посмотрел и покачал головой.

Лесом ему пришлось любоваться до вечера. А когда караван выполз на знакомое алое от маков поле, деятельный маг, вынужденный сидеть в карете, своим глазам не поверил.

До трактира с гостинным домом караван полз до самого заката. Из кареты пришлось выбираться в темноте, долго разминать негнущиеся ноги. И тихо радоваться, что о номерах папенька позаботился заранее, и теперь не придется ночевать вместе с купцами в палатках на лужке. В этот гостиный дом набилось аж целых три купеческих каравана и два первых, видимо, передвигались быстрее, за что и были вознаграждены относительным уютом гостиного дома.

Уют был очень относительный. Еду в номера не носили, и Роану пришлось долго что-то доказывать толстому, усатому, похожему на разбойника из романа мужчине, стоявшему за стойкой, пока он не согласился на это. Причем за отдельную плату. Принесли в итоге кашу с подливой. Довольно вкусную. И Джульетта даже половину этой каши съела, с неудовольствием наблюдая за тем, как крупная, грудастая девица, перестилавшая ее, Джульетты, постель строит глазки ее же, Джульетты, магу. А он вместо того, чтобы возмутиться и поставить толстуху на место, еще и похлопал ее по оттопыренному заду на прощанье. Именно после этого аппетит у девушки и пропал.

Роан ведь ее сопровождает, а значит, должен вести себя соответствующе. А он сомнительным чарам гулящих девиц поддается. Тоже еще лыцарь и защитник. Только нагрудного панциря и не хватает. Гулкого такого, с выгравированными цветочками. Чтобы поварешкой по нему бить.

Джульетта от обиды за то, что маг своим поведением испортил ей путешествие, так Роану ничего и не сказала об этой обиде. Молча захлопнула за ним дверь. Заперлась, как он велел и решила ложиться спать.

Непонятливый Роан куда-то пропал и извиняться так и не пришел.

Пришлось Джульетте лежать и изобретать страшную месть.

Месть изобреталась плохо.

Героиням романов хорошо. Их в долгих путешествиях сопровождают недалекие воины или папенькины секретари. Поиздеваться над ними не сложно. Они не заметят подсыпанного снотворного, не поймут, что мазь от мышечных болей поменяли на мазь для почесухи, да они, даже покрывшись зелеными пятнами, не понимают, что это была месть подопечной. А вот Джульетте не повезло, то ли с папенькой, решившим не доверять дочь воинам и секретарям, то ли с Роаном, так не вовремя пришедшим в город магом без контракта и обязательств. Ему мазь не подсунешь, даже если бы она у Джульетты была. Сразу подвох заметит. Девушка в этом была уверена.

Размышления о мести окончательно испортили настроение Джульетте, и девушка, со злости решив спать, закрыла глаза. А сон что-то не спешил. Еще и мешало… всякое.

То на улице кто-то начинал пьяно петь. То за стеной что-то шебуршало и хихикало. Джульетта даже знала что, точнее, кто — толстая гулящая девица. Как раз с той стороны была комната Роана.

Когда у мага все затихло, за окном стала ухать какая-то сумасшедшая сова. Окончательно разозлившаяся Джульетта схватила стоявшую на тумбочке вазу с пыльными сухоцветами, распахнула створки и запустила ее в птицу. И куда-то даже попала. Скорее всего, на лужок с палатками. Потому что ругались очень знакомыми голосами.

Послушав немного ругань, девушка закрыла окно и опять легла спать.