Камигава: Рассказы

А до тех пор, учеников, не говоря уже о самом Хисоке, придется держать во тьме неведения. Азами вздохнула, размышляя, бывали ли подобные дни у Лорда Конды. Это был тяжкий груз, в одиночку искать истину. Но все же, некоторыми вещами делиться не следовало.

Она заперла дверь, оставив Каджию бормотать себе под нос в полной темноте.

Миссия слуги Jay Moldenhauer-Salazar

- Такая милашка, - прохрипел Музан. Его толстый большой и указательный пальцы держали Чернильные-Глаза за подбородок. Четырехпалая рука огра без труда могла раздавить ее хрупкий череп, и эта мысль ненадолго мелькнула в его глазах, когда он придвинул ее лицо поближе. От его зловонного дыхания, шерсть Чернильных-Глаз встала дыбом, оно пахло мясом, кровью и вином. – Такая милая, и такая жестокая.

Чернильные-Глаза, не мигая, смотрела в глаза огра.

- Ах, как ты меня дразнишь, сладкая, - продолжал Музан. – Я нашел тебя в болоте одну, изгнанную твоим собственным крысиным племенем. Ты явилась ко мне холодная и голодная, теперь ты сытно накормлена падалью, согрета работой, больше не одна. Ты бы сдохла без меня, маленькая крыска. – Огр зловеще захохотал.

- И все же, любишь ли ты меня за это? – хватка за подбородок Чернильных-Глаз стала болезненной. Под давлением слышался хруст кости. Кожистое лицо огра серовато-лилового цвета заполняло все поле ее зрения. – Я создал тебя такой, какая ты есть, и не получил за это никаких проявлений благодарности. Ты лишь жалкая негодница, моя сладкая незуми, неблагодарная, безответная, жестокая негодница.

От рывка его руки, Чернильные-Глаза отлетела во тьму. Она ударилась о стену спиной, затем головой, и, обмякнув, сползла на холодный пол. Шатаясь, она поднялась на колени.

- Я творение твоих рук, Хозяин.

- Ха! – Вскричал Музан и с неожиданной скоростью метнул в нее тяжелым креслом. Оно бы раздавило хрупкое тело незуми, если бы она осталась на месте, но Чернильные-Глаза откатилась в сторону. Дерево треснуло о каменную кладку, и кресло развалилось на части. Прежде, чем она смогла подняться, огр уже возвышался над Чернильными-Глазами со сжатыми кулаками. Музан был массивным, весь из мышц и костяных выступов, а рев его был оглушителен. – Смотри! Ты сломала мое любимое кресло!

Музан сомкнул пальцы на ее горле и поднял ее, брыкающуюся, над полом. В очередной раз его тошнотворное дыхание обдало ее лицо.

- Ты починишь мое кресло! – Потребовал он.

- Конечно, - прохрипела Чернильные-Глаза. Она уже не могла дышать, поэтому говорила шепотом. – Я починю его, как обычно, Хозяин. – Тьма начала окутывать края зрения Чернильных-Глаз.

- Хорошая конфетка, - сказал Музан, выронив ее, наконец. – Такая милая, такая нежная.

Чернильные-Глаза схватилась за свое горло, кашляя и глотая воздух. Музан повернулся к ней спиной и, шатаясь, побрел в тень. Темнота поглотила его. Чернильные-Глаза слышала, как он возится с очередным бурдюком вина, наполняя свою треснутую кружку. Эхо его мрачного голоса доносилось до нее, отражаясь от голых камней.

- Мой Хозяин требует больше крови. Он говорит о банде незуми, разбившей лагерь неподалеку.

Чернильные-Глаза выпрямилась. Ее черные глаза блестели в тусклом свете комнаты. – Банда незуми? – спросила она. – Ты уверен, что он сказал именно так?

- Конечно, конечно. Хозяин был предельно ясен. Ты хочешь знать, не твоя ли это драгоценная банда Окиба, а? Кто знает? Все крысы одинаковые: жалкие и сопливые. Спроси меня, к какой семье принадлежат жабы снаружи, и мой ответ будет тем же. Кто знает, кто знает? – Чернильные-Глаза слышала, как он сделал долгий глоток, и влажно срыгнул. Его голос донесся сквозь мрак комнаты. – Все, что тебе нужно знать, это кто ведет крыс, сладкая. Найти самого жирного крыса, перережь его крысиное горло, и принесли мне его крысиную кровь.

Чернильные-Глаза поклонилась. – Как пожелаете, Хозяин.

- Как мой хозяин пожелает, - поправил ее Музан и громко отрыгнул. – Но прежде чем уйдешь, почини кресло, моя маленькая милашка.

*   *   *   *   *

Поэт как-то назвал Болота Такенумы, Похитителями Рассвета. Солнечный свет не касался их мутных глубин с тех времен, как ками обратили свой гнев на материальный мир, почти двадцать лет назад. Теперь, каким бы ни было время суток, раскидистые бамбуковые топи были окутаны бледным серым свечением в постоянном сумраке.

Чернильные-Глаза протиснулась сквозь тонкий, гниющий бамбук, склоненный под тяжестью мха. Туман стелился у ее ног, когда она с всплеском брела по мелководью. Она хорошо знала эти места Такенумы, и избегала наиболее опасных ловушек, огибая воронки трясины, гнезда жуков-кожеедов, и неупокоенные могилы также легко, словно она скользила сквозь поле из лилий.

Ночь была все еще ранней, и ее жертва еще не спала. Великий Хозяин получит сегодня свою кровь, но это займет еще несколько часов. Чернильные-Глаза срезала кусок бамбука длинным лезвием своего танто, подходя к нужной поляне.