Камикадзе

Что мне оставалось делать? Обстоятельства сильнее нас. Она же черт знает что может подумать. Но за четыре месяца моей семейной жизни это было всего два или три раза. Ну ее к черту, думаю, все время ждешь, что кто-то войдет в комнату. Не столько удовольствия, сколько угрызений совести и страха. Взял однажды и выгнал Мусю, говорю: пошла вон, не хочу разврата, у меня красивая жена, а не какая-нибудь калека. А она стоит голая в дверях, держит свои шмотки и шипит: сволочь! сволочь! сволочь! Женщины такое не прощают! Ты думаешь, ты супермен? Говно ты!.. Я ее чуть не прибил: а зачем же тогда ты на меня лезла я лежал, ждал жену с работы. Я - не супермен? А у тебя, говорю, жопа низко... Она расцарапала мне морду. Райке потом сказал, что в полете слегка тряхнуло, ударился о приборную доску... Вот сука! Говорила же: мне ни с кем не было так хорошо, ни с кем не было так хорошо! Восторг полный... Ты, Валера, кроме всего, и поцелуешь, и погладишь, а мой накинется, как собака, и через пять минут храпит. Я уже думал: а может, мне надо было жениться не на Райке, а на Мусе, раз она меня так ценит... Но с другой стороны, Райке тоже не нравилось, что я храплю, а с Мусей мы никогда не достигали этой фазы - быстро разбегались. В этом, наверное, главная прелесть адюльтера. Зато после адюльтера, когда Райка приходила с работы, все время думаешь: от меня же Мусей за километр пахнет... Ужас! И я решил без крайней необходимости больше жене не изменять, зачем мне нужны такие стрессы.

На любовь пока не тянуло, а вот жрать хотелось - по устойчивой привычке к корабельному распорядку. На авианосце к этому времени уже поели два раза. Борщ с мясом, бифштекс с яйцом и жареной картошкой, компот из сухофруктов... У кого было, выпили на помин моей души, поисковые вертолеты уже вернулись. А со мной все в порядке, местному племени срочно потребовался новый вождь, и теперь я глава небольшого государства. Государство компактное, как Лихтенштейн или Монако, но небольшой территорией и легче управлять, и, в случае чего, обороняться проще. Большим государством управлять сложно, мы в академиях не обучались. Тут нужна подготовка. А какая у меня подготовка - один житейский опыт. Но опыт разнообразный.

Я знаками показал туземцам, что меня давно пора покормить, ам-ам. Гость проголодался, а вам и дела нет. Где ваше гостеприимство? У людей как: приезжает, к примеру, в полк генерал с комиссией, проверять боеготовность. Человек двадцать из Министерства обороны. И пока комиссия ходит осматривает матчасть, гальюны в казарме, свиноферму, пилораму и прочие достопримечательности, доверенные лица командира полка у кого-нибудь на квартире или в гостинице уже накрывают стол: коньяк, красная рыба, черная икра, трепанги, крабы. Водка - ящиками... Ну и вечером ведут комиссию, которая изо всех сил делает вид, что понятия не имеет, куда ее ведут, все только нервно потирают руки. Доверенные лица приглашают женщин покрасивше, чтобы комиссия чувствовала себя непринужденней. Сначала пьют коньяк, потом переходят на водку - напоить одним коньяком двадцать человек невозможно, не выдержит бюджет полка. Потом женщины, освоившись среди столичных штучек, полковников и подполковников, начинают по очереди исполнять танец живота - прямо на столе, среди закусок, или на близрасположенной лужайке. Магнитофон орет: "А на нейтральной полосе цветы!" И так - дня три. После чего комиссия выставляет полку хорошую оценку за полеты и стрельбу и отбывает в другой полк, полков много. Доверенные лица допивают что осталось. В доверенных лицах я никогда не ходил, но иногда доверяли закупать водку, потому что у меня был мотоцикл.

Я неоднократно допытывался у Райки, а приглашали ли ее на такие "комиссии" и сколько раз, но она только смеялась мне в лицо: "Ой, не могу! Знаешь что, Валера, умный человек, если он женится на красивой женщине, бывшей в употреблении - БУ, никогда не должен задавать жене таких

вопросов. Или женись тогда на другой - зубов не хватает и ноги разные, зато можешь быть спокойным за нее, когда уйдешь в поход. А ты у меня умный..."

Умный-то умный, думаю, но так, чтобы сексуальное прошлое жены меня совсем не волновало, я не мог. Голову же не отключишь: когда она трезвая, сама думает.