Камикадзе. Пилоты-смертники

Сегодня, наверное, можно утверждать, что советское руководство, пограничники и армия не сделали всего от них зависящего для предотвращения конфликта. Что касается роли японской армии в конфликте у озера Хасан, то ее акцию можно оценить лишь с одной точки зрения — как образец агрессивных действий. Атаковать и захватить, а если не повезет — отвести войска и объявить акцию ошибкой низших военных командиров. Подобная тактика японской военщины ранее всегда срабатывала успешно.

Не прошло и года после поражения у Хасана, как японские империалисты вновь организовали военную провокацию против Советского Союза — на этот раз в районе реки Халхин-Гол на территории Монгольской Народной Республики. Советские войска выстояли и, перейдя в контрнаступление, разгромили 23-ю японскую военную дивизию. Потери японцев были велики и достигали 73 процентов, тогда как во время русско-японской войны они не превышали 20 процентов. Два командира полка сожгли свои знамена, один совершил сеппуку, а другой бросился под убийственный огонь и погиб [12]. Поражение на Халхин-Голе доказало порочность японской тактики. Размахивающие мечами офицеры во главе атакующих солдат могли вселить страх в плохо вооруженные китайские войска. Но такая тактика не могла быть эффективной в сражении с современной армией. Ошибочное положение о том, что дух бусидо превосходит огонь пулеметов, крепко засело в головах ярых японских милитаристов, которые вскоре отправят на бессмысленную и безжалостную смерть миллионы своих соотечественников.

К началу Второй мировой войны Япония с трудом удовлетворяла свои потребности в продовольствии и почти полностью зависела от импорта сырья. Она ввозила до 90 процентов необходимой ей нефти, от 50 до 75 процентов требовавшихся ей металлов и т. д.

Богатые колониальные владения на юге могли почти полностью удовлетворить потребности Японии. Пока летом 1940 года немецкие войска громили Францию, Бельгию и Голландию, японцы присматривались к их оставшимся беззащитными колониям на Дальнем Востоке. Во время Первой мировой войны Япония удачно сделала свой выбор, выступив на стороне Антанты и прибрав к рукам германские дальневосточные колониальные владения. Теперь логика толкала ее к союзу с Германией, и 27 сентября 1940 года она вместе с Германией и Италией подписала Берлинский пакт — агрессивный договор, предусматривавший раздел мира.

Теперь путь на юг был открыт. Существовало лишь одно препятствие на главной нефтяной дороге из Японии в Голландскую Индию — Филиппины, с которых американцы могли контролировать морское сообщение Японии с югом.

22 июля 1940 года у государственного руля Японии встал кабинет Коноэ, в котором пост военного министра занял Тодзио.

Тодзио Хидеки (1884–1948) участвовал в интервенции на Дальнем Востоке против Советской России, был военным атташе в Берне. Быстро продвигаясь по служебной лестнице, он в 1938 году стал военным вице-министром. Тодзио разделял все страны мира на "врагов абсолютных и врагов относительных". Россия числилась среди врагов абсолютных. Тодзио лучше и полнее удовлетворял интересы японских монополий и империалистических кругов, и через год, 18 октября 1941 года, сменил на посту премьер-министра нерешительного Коноэ. В своем простом кителе военного покроя Тодзио внешне напоминал грубого солдафона, но на деле являл образец тонкого политика западного толка и одновременно изощренного в интригах и коварстве азиата. Он умело заигрывал с народом, лично проверяя цены на рынке. Его сразу же узнавали по лысой голове, очкам и усикам. Оголтелый националист, он стал символом японского милитаризма.

С первых дней своего существования правительство Коноэ направило японскую экспансию в сторону Южных морей, однако до июля 1941 года делало это осторожно, предварительно прощупывая почву для каждого шага. После того, как 22 июня 1941 года фашистская Германия, опьяневшая от легких успехов в Западной Европе, вероломно напала на Советский Союз, в Токио облегченно вздохнули: теперь не надо было бояться «тигра» с севера и можно было устремиться на юг. К тому же 26 июля США, Англия, а затем и Голландия предприняли против Японии экономические санкции, быстро переросшие в эмбарго. Японская внешняя торговля оказалась почти на три четверти замороженной. Этого Япония вынести не могла.

Июль ознаменовался еще одним тревожным для Страны восходящего солнца событием: Рузвельт одобрил Закон о развитии военно-морских флотов обоих океанов. Он пообещал, что американский флот затмит Императорский.

Японские адмиралы уже убедили правящие круги сделать выбор — продвигаться не на север, а в сторону Южных морей. Причем сделать это в максимально сжатые сроки. Япония считала, что экономические затруднения дают ей моральное право на экспансию.