Камкурт. Хроники Тай-Шин

— Мне кажется, это ущербность восприятия, перекос сознания. Когда человек рождается, он попадает из темной, влажной, комфортной среды в сухую, светлую, причиняющую боль. Первый вдох младенца — это раздирание легочной ткани воздухом. Поэтому инстинктивно ребенок отчасти как бы блокирует свою сферу ответственную за ощущения. Это прерогатива правого полушария, посредством которого человек связан с Единым Информационным Полем. Чем дальше человек растет, тем все больше и больше блокируется у него эта сфера, уступая место левополушарному стилю мышления — логическому. Так появилось общество логиков. Как и любое общество, само того не подозревая, оно создало собственную Систему Безопасности, которая должна была следить за неизменностью видовой целостности этого общества. Так и появилась Система. Но логический путь развития изначально является ущербным, потому что он основан на дуальном восприятии, когда любую информацию человек вынужден оценивать как «плюс» или «минус». А это колоссальное напряжение для нашего ума, постоянно ощущать себя неуверенным, словно играя в казино, постоянно раздумывая — правильно или неправильно угадал, «красное» или «черное», выиграл или проиграл. А, кроме того, в самом детстве задав миру, принявшему младенца, оценку «минус», человек вынужден постоянно жить в агрессивной среде. А ведь любая оценка это всего лишь оценка. Так и живет человек в кошмаре, который сам себе и создал своим умом. Но основная проблема, на мой взгляд, как раз в том, что человечество зафиксировало себя в этой своей ограниченности, создав институты, которые следят за сохранением этой фиксации, безжалостно, — Мальцев, как бы ненароком бросил мимолетный взгляд на Уюма, — истребляя всех инакомыслящих. Это, как я понимаю, вы именуете Великой Дилеммой? Потому что вы уже попробовали вкус другой жизни, вкусили запретных плодов. И палачами-то быть не хочется, и выбора другого нет. А чтобы оправдать это придумали термин «Великая Дилемма»…

Скоков внимательно разглядывал Мальцева.

— А как вы думаете, Владислав, есть причина тому обстоятельству, что человек рождается в таких условиях?

— Ну, насколько я помню, что-то такое было в Библии. «И будут женщины рожать детей своих в муках…». Или что-то в этом роде. Наказание Господне.

— За что наказание? — мягко спросил Скоков, и Мальцев понял, что полковник пытается приблизить его к осознанию какой-то фундаментальной истины.

— Не помню, — честно признался Мальцев.

— Ну вот, видите, не помните, и не понимаете подоплеки этой проблемы, а уже стремитесь навешать ярлыков. Вот смотрите, какой интересный факт — через это наказание, все люди получили вынужденную ущербность. Но женщины получили двойное наказание — они еще и детей в муках рожают. Значит, эта проблема связана с женщинами. Поэтому, пусть женщина вас и посвятит в истинное положение дел. Познакомьтесь — Полетаева Анастасия Львовна. Мы называем ее «Зодчий Теней». На самом деле вы уже знакомы, хотя и опосредованно. Не припоминаете?

Мальцев внимательно посмотрел на женщину. Возраст около тридцати пяти, стройная фигура, очень правильные черты лица и невероятно пронзительные глаза.

— Такую женщину я бы запомнил…

Скоков переглянулся с Зодчей. Все присутствующие в зале улыбнулись.

— А вот она вас запомнила. Ту ночь, когда вы дрались с любовником своей жены во дворе своего дома, помните?

Мальцев поежился. Воспоминания о той ночи до сих пор пробуждали в нем непроизвольную дрожь.

— Насыщенная событиям ночь…

— Да, безусловно, но прикосновение этой женщины невозможно забыть. Я думаю, вы запомните навсегда ту тень, которая так напугала вас.

Тень-убийца! Так вот кто, значит, управлял этим невидимым энергетическим монстром.

Мальцев совершенно по-новому посмотрел на женщину, внешний вид которой никак не клеился с образом хладнокровного киллера. Она, улыбаясь ему в ответ, встала и, подойдя, протянула ему руку. Он замешкался лишь на секунду, но этого было достаточно, чтобы окружающие дружно рассмеялись.

— Вы можете не опасаться меня, Владислав, — услышал он ее нежный голос, — я не хотела вас убивать. У меня была задача лишь остановить вас, обессилить на какое-то время. Но получилось наоборот. После той встречи мне пришлось долго приходить в себя. Еще никто не делал мне так больно.

— Ну, простите… — не без сарказма пробормотал Мальцев, — в следующий раз я буду более галантен.

— Надеюсь, следующего раза не будет, — женщина встала со своего места и пересела в кресло рядом с Мальцевым — Итак, я хочу кое-что рассказать тебе. Эта информация долгое время была одной из самых засекреченных. Именно ее тщательно скрывала Система, практически полностью фальсифицировав письменную историю человечества.

— Я так понимаю, вы хотите со мной поделиться этой тайной, потому что у меня теперь только два варианта — стать Хартом или отправиться на «переплавку»?