Камни бессмертия

– Я уверен, что по крайней мере еще два, а то, может, и больше, находятся в чьих-то руках. Скорее всего в коллекциях. Я также допускаю, что в какой-нибудь мусульманской общине. Ахас ба Ванунга был истинным мусульманином, и даже был воином и участвовал в боях против так называемых крестовых походов, коих во все века было премножество. Так что спектр поиска камней бессмертия расширяем. Я подключил своих людей в Пакистане и Афганистане, где особо ярко выражены мусульманские настроения. А ты вот что, – посмотрел он на Фишке. – Полетишь в Штаты и сделаешь все возможное и невозможное, но ознакомишься с документацией профессора Товасона. Да, – кивнул он, увидев удивленный взгляд Берты, – Товасон работал по заказу некоего Джино Баретти из Штатов и ежедневно отправлял туда отчеты о работе. Поэтому, несмотря на его гибель, документация, по крайней мере до того дня, когда его убили, наверняка сохранилась.

– Почему профессора не охраняли? – спросила Берта.

– Потому что он был в Монголии, – сказал Гейдрих. – А туда въезд частным вооруженным лицам запрещен. Да профессор и не собирался брать с собой охрану. Говорил, что его охраняет Господь Бог, – усмехнулся он. – И доверял властям. И ошибся. Цена этой ошибки – смерть четверых людей.

– А кто такой Джино Баретти? – спросила Берта.

– Мафиози, – ответил Гейдрих. – По крайней мере связан с итальянской мафией. Его партнер был убит в прошлом году, влез в эту историю с глобусом. В общем, Баретти темная личность. Но он не посылал профессора Товасона конкретно за камнями. Профессор в Монголию прибыл как частное лицо. Вроде бы пытался выяснить что-то о Чингисхане. Но понятно, что это был просто предлог. Собственно, профессор Товасон не столько работал для истории и науки, сколько для себя. А ты почему еще тут? – посмотрел он на Фишке.

– Я уже улетел, – поспешно ответил тот и выскочил.

– Ты, Брут, – кивнул рослому загорелому мужчине, – поедешь в Лион к мадам Леберти и выяснишь все про ее камень.

– Дядя, – вмешалась Берта, – а не лучше ли послать к мадам Леберти Фишке, а к мафиози – Брута. Брут сам из…

– Правильно, – не дал договорить ей дядя. – Верни Фишке. – Он кивнул стоявшему у дверей спортивного телосложения блондину. – И отправь к мадам Леберти. А его, – он посмотрел на Брута, – отвезешь в аэропорт. И еще, Карл, – кивнул он, – позвони в Вашингтон, пусть его в аэропорту подстрахуют люди Ледяного. Все-таки надо учесть, что Койот может быть жив.

– Я повторяю, – перебила его Берта, – Отто если и будет говорить, то только о том, на чем его прихватили. И даже пытки не помогут. Насчет его перекупки, то он профи и знает, что рано или поздно его все равно убьют, и он не пойдет на это. Поторговаться может, но не предаст, – заявила она.

– Дай бог, – кивнул Гейдрих.

Горный массив рядом с границей Китая. Монголия

– Сегодня он не будет лечить, – выйдя из пещеры, сказал пожилой монгол. – Он устал. Раны здорово подорвали его здоровье. Уходите.

– Дядя Улун, – поклонившись, начал рослый молодой монгол в волчьем малахае, – целителя разыскивают белые люди. Нашли мертвые тела бандитов. По степи говорят, что целитель был…

– Хватит, Угал, – перебил его пожилой. – Язык дан для разговоров, но многие получили его как собаки, для бреха. – И вздохнув, хитро прищурился. – Собака лает, а караван идет.

– Двадцать три, двадцать четыре, – считал, делая приседания, Отто. Выдохнув, заходил по комнате. – Ай да Иван, – по-русски пробормотал он. – Понял, что я собираюсь забрать у него деньги. Чувствуется школа Зудина. Но вот что странно. – Он хотел взять стоявший на кагане чайник и отдернул руку. – Как они постоянно держат его горячим? – усмехнулся он.

– Женщины доливают, – сказал, войдя в пещеру, старик. – Мужчина должен сразу брать то, чего желает. В чае много полезного и…

– В курсе, – кивнул Отто. – Как мое плечо?

– Тебе очень повезло, чужой, – проговорил монгол. – Пройди пуля чуть левее, и попала бы в печень. А от пули в сердце тебя спасла рукоятка пистолета, который был под мышкой. Пуля попала в рукоятку и изменила направление, скользнув, вошла в правое плечо. Но не осталась там, – довольно вспомнил он. – А где ты научился лечить людей? – поинтересовался он.

– Я не всегда был Койотом, – вздохнул Отто. – Учился в медицинском на врача. Потом, правда, пришлось бросить. Но это прошлое, а я не люблю вспоминать то, что было. Потому что хорошего было намного меньше плохого.

– Тебя разыскивают дурные люди, – сообщил старик. – Предлагают много денег. Но те, кто сделает все, чтобы быть богаче, ушли в город. – Он кивнул на вход.

– Когда я могу уйти? – спросил Койот.

– Ты можешь уйти, когда хочешь, – старик сел на коврик, скрестив ноги, сунул в рот длинную трубку, – но далеко не уйдешь. Ты слаб, и рана не зарубцевалась. Ты сам понимаешь это. Если бы нет, то не спрашивал, – прикурив, глубоко затянулся и закрыл глаза.