Камни глупости

— Артем, чего ты ждешь! Они же продают камень! Еще немного и будет поздно!

Я теребила Бескровного за рукав, а он не отрываясь смотрел на стеклянную дверь маленького особнячка в классическом стиле, где размещался аукцион «Сизар». Для себя я перевела «сизар» как «Цезарь». Частные предприятия в Европе часто называют по фамилии владельца или основателя бизнеса, но фамилия Зиберман звучала не достаточно импозантно, поэтому и «Цезарь».

Наконец, фокусник достал свой мобильник и приставил к микрофону какой-то малюсенький аппаратик — голосовой модулятор, понижающий голос говорящего на тон. Он набрал раздобытый мною номер телефона Алексея и сказал несколько фраз на английском. Потом отключился.

— Что?

— Сама смотри!

Буквально через три минуты из дверей здания аукциона вышли наши дорогие друзья. Они бурно переговаривались. Похоже, что Кристина убеждает в чем-то поэта, а он сомневается.

— Я знаю свою жену! — с чувством глубокого удовлетворения прокомментировал Артем. — Как только я сказал, что конкурент господина Зибермана готов предложить господам русским цену в полтора раза большую — она утащила твоего супруга из лап хитрого еврея. К тому же, Кристина всю жизнь страдает тяжелой формой юдофобии, так что, сама виновата!

Прослушивая беседы в номере восемь отеля «Корона», мы уже знали, что камень находится в руках Кристины и Алексея. Они забрали их из банка, и теперь Артем планировал выманить наших супругов с «Безымянным» в удобное место, а там действовать по обстоятельствам. Знаю, план был слабоват, но мы спешили.

Все вышло иначе.

— Они свернули в ресторан, — заметила я, — слушай, может снова сходить в их номер, забрать жучка?

— Рано еще. Завтра заберем. Надо сначала послушать, что они говорить будут. Ведь Зиберман тоже не идиот и будет поднимать цену.

Весь вечер мы снова слушали беседы своих супругов. Кажется, Артем оказался прав — Кристина вцепилась в предложение «конкурента Зибермана» как фокстерьер в тапочку хозяйки. Алексей сначала пытался возразить, что Зиберман надежнее, это человек с репутацией и его предложение тоже весьма хорошо, но подруга визжала, что евреям верить нельзя.

Твоя проблема, девочка! Ограниченность никогда не приводит к хорошему!

Утром Артем позвонил нашим друзьям еще раз, чтобы назначить встречу в одном солидном ресторане. Естественно, для выхода в свет Кристине понадобилось новое платье, и она потащила Алексея по магазинам.

— Неужели она везде носит с собой бриллиант в сто каратов? — удивилась я.

— Думаю, да. Не бросать же его в номере.

Мы с Артемом снова засели в «Фольксвагене» под окнами «Короны». Он обеспокоено огляделся и сказал:

— Наверное, придется забирать «жучка» сейчас. Жаль, конечно, лучше бы послушать все до самого вечера… Но, боюсь, потом у нас не будет возможности.

— Что-то я боюсь…

— Проверь, чтобы твой мобильник работал! — предупредил Артем, — Я позвоню, если они вернутся слишком рано.

Дождавшись, когда наши друзья покинут отель, мы запомнили наряд Кристины, состоящий сегодня из светлых брюк и черного жакета. Мне, несмотря на дурные предчувствия, выпала карта повторить вчерашний маневр.

В номере я сразу нырнула под стол и отцепила «жучка». Все, можно идти! А что, если Леша и Кристя, все-таки, оставили камень в номере? Я покрутила головой, полазила по ящикам, отодвинула картину над кроватью, пошарила на туалетном столике. Надо же! А Кристина не слишком считается со здоровьем своего любовника! Вот спрей-лак для волос, а это — антиперсперант в баллончике с распылителем! Неужели она не боится, что у Алеши начнется приступ астмы? Впрочем, я же сама знаю — для Кристины прическа так же важна, как и здоровье возлюбленного, если не важнее!

Эй, Вера, ты что заботишься о своем муже? Усмехнувшись, вдруг услышала, как открывается входная дверь. Остановившись на пороге спальни, я с изумлением смотрела, как в номер входит Алексей. Почему же Артем не позвонил? Машинально хлопнув себя по карману, в котором обычно носила мобильник, нашла элементарное объяснение: я забыла свой телефон в брюках, которые сняла, когда переодевалась в Кристину!

У меня сдавило дыхание и учащенно забилось сердце. Поэт тоже замер в дверях. Мы смотрели друг на друга через комнату. Первым очнулся муж:

— Кристина?.. Вера?! Ты жива?

Он закрыл за собой дверь и двинулся прямо на меня. Походка чувственного лирика была осторожной, будто он боялся вспугнуть сидящую на дереве ворону.

— Так что же произошло? — говорил он, приближаясь ко мне, стоящей столбом и совершенно растерявшейся. — Ты осталась жива? Каким же образом? И где твой любовник? И он жив остался? Так это Бескровный изображал конкурента Зибермана! А я-то думаю, что за неожиданная щедрость? Кто этот таинственный миллионер?