Камни говорят

«Камни говорят» – первая книга в так называемой тетралогии о родных краях автора, местности Сюдюрсвейт на юго-востоке страны. За ней последовали произведения «О странах и народах» (Um lond og ly?i, 1957), «Сумеречная опера» (Rokkuroperan, 1958) и «Четвертая книга» (Fjor?a bok, 1974). После Второй мировой войны в исландской литературе расцвел жанр биографии и автобиографии: «Разрыв между поколениями был очень резким; старшее хотело сберечь воспоминания о былом общественном укладе для поколений грядущих и таким образом попытаться навести мост через образовавшуюся после войны драматическую пропасть между поколениями»[4]. Жанровая природа этого произведения сложна (впрочем, то же можно сказать и о других книгах Тоурбергюра). В нем есть постоянные персонажи и дается представление об их взаимоотношениях – однако четко выраженной фабулы нет.

Это произведение автобиографическое: повествование начинается до рождения героя-рассказчика, затем подробно описываются обстоятельства его рождения, детство, взросление. Однако автобиографизм этот имеет совершенно особый характер: главным объектом интереса оказываются не внешние события, а душевные движения, мысли, эмоции, фантазии – словом, все те «мелочи», которые невозможно внести в анналы и запротоколировать в официальных документах, но которые тем не менее крайне важны для становления личности и формирования мировоззрения, особенно если речь идет о писателе. Книга рассказывает, как у героя-рассказчика зарождаются первые представления о родине, Боге, течении жизни, хуторском укладе, этических нормах. Описаны первые детские впечатления, в том числе такие, какие современные педагоги сочли бы неприемлемыми для ребенка: похороны односельчан, смерть людей и животных и даже случаи живодерства (которого рассказчик не может простить хуторянам). Люди на отдаленном хуторе рубежа XIX–XX веков, расположенном между горами, грозящими обвалом, и бурным океаном, подвергались смертельной опасности.

Возможно, эпитет «суровый» по отношению к быту на таком хуторе кажется стертым – однако совершенно правомерным. До середины ХХ века постройки на исландских хуторах представляли собой полуземлянки, сложенные из камней и дерна, с дерновой же крышей. Фасады могли быть деревянными – если удавалось раздобыть древесину, а полностью деревянное жилище позволяли себе лишь очень зажиточные люди в торговых поселках. Подобным образом сооружались хозяйственные постройки и хлева для скота – они могли соединяться с жилым домом особыми коридорами. (Планировка хуторов варьировалась.) В помещениях было темновато и тесно, особенно если учесть, что жило в них всегда много народу, и даже в кроватях из-за тесноты обычно спали по двое. Постройки из камня и дерна были не очень долговечны и легко разрушались от времени и воздействия стихий.

Такие постройки могут показаться эстетически непривлекательными, но нельзя забывать, что именно в землянках на хуторах в минувшие века создавались шедевры исландской словесности. Появление «полноценных» городов на острове началось не ранее второй половины ХХ века, точнее, речь шла – и, пожалуй, до сих пор идет – всего об одном городе: столице.

В наше время на родном хуторе Тоурбергюра Тоурдарсона в Сюдюрсвейте учрежден музей писателя. Внешний вид хуторских построек времен детства Тоурбергюра запечатлен на фотографиях и рисунках.

Сельский быт – от способов сбора кизяка для отопления до исполнения шедевров народной поэзии – отражен в книге «Камни говорят» с этнографической точностью. Однако описания старинного уклада не самоценны, а служат прежде всего мизансценой для событий внутренней жизни героя. Еще в «Письмах к Лауре» Тоурбергюр сформулировал принцип: «Мир мыслей для меня даже более реален, чем видимый мир». В книге «Камни говорят» в центре внимания именно «мир мыслей». Речь может идти о мыслях, продиктованных общераспространенными представлениями, – например, повсеместной верой в фольклорную нечисть. (Так, юный герой-рассказчик видит существо, якобы живущее в отсеке для кизячного топлива, встречает привидений и представителей «скрытого народа».) Также описаны сугубо личные представления: например, довольно большой фрагмент книги посвящен ассоциациям, которые вызывают у рассказчика слова родного языка, порой самые обыденные. Эти описания крайне импрессионистичны – но импрессионизм глубоко укоренен в исландской сельской культуре. В «мире мыслей» автора существенное место занимают начатки научного мышления: увлекательны и полны драматизма рассказы, как он, в отсутствие измерительных приборов, разрабатывает собственную систему измерения расстояния или, притаившись за дымоходом на крыше, старается не пропустить момент, когда солнце окажется точно в зените.