Камни Юсуфа

Когда-то здесь, на берегу Неаполитанского залива, кардинал Джулио де Монтероссо любовался с террасы, как герцогиня Романьи и Валентине, усевшись на прибрежных камнях и предоставив волнам точеные ноги, воспетые Боттичелли, играла с такой же вот стайкой дельфинов, и они, совсем не боясь, подплывали к ней так близко, что, поднимаясь на хвост, казалось, целовали ее в лоб. Теплый ветер шевелил ее светло-каштановые волосы, волны ласкали колени. Такой вот, живой и прекрасной, она запомнилась Джулио на всю жизнь…

Увы, настал день, когда граф Паоло де Монтероссо поднял бездыханное тело Джованны с обагренных ее кровью ступеней Лувра. Он знал, что после первого покушения на свою жизнь она часто думала о смерти и не хотела быть похороненной в семейном склепе Борджа. Ее манил одинокий приют в разрушенном замке на острове в Средиземном море, принадлежавшем когда-то последним рыцарям из ордена тамплиеров. Именно там она нередко скрывалась от наемников Медичи. Поэтому в фамильной усыпальнице де Борджа, рядом с ее дедом и отцом в свежую могилу под величественным постаментом с инициалами герцогини, опустили пустой гроб. Тем самым Паоло стремился не только выполнить желание погибшей возлюбленной, но и уберечь ее тело от посмертного надругательства, которому она вполне могла подвергнуться, если принять во внимание, какое количество врагов она имела при жизни.

На золотой галере Борджа, выстроенной еще герцогом Чезаре для его путешествий, Паоло приказал поднять черные паруса и сам повез в Лазурный замок тамплиеров, вопреки названию, выстроенный когда-то среди синего моря на черной базальтовой скале из черного, как крыло ворона, камня, тело любимой женщины, превращавшееся от действия яда в прах и тлен прямо на его глазах…

Все то, что произошло далее, до сих пор было покрыто для Джулио туманом тайны и догадок. С момента прощания в Марселе, когда кардинал проводил галеру с телом Джованны, и до следующей встречи с братом прошло много лет — хотя наблюдая, как исчезают за горизонтом черные паруса, Джулио ожидал возвращения брата всего лишь через несколько дней.

Вновь увидел он Паоло глубоко больным, состарившимся человеком с помутившимся рассудком. Когда разум возвращался к нему, он урывками вспоминал о происшедшем, и из его рассказа Джулио понял, что, прибыв в Лазурный замок, Паоло оставил слуг на корабле. Взяв только проводника-марсельца, хорошо знавшего здешние скалы, на рыбацкой лодке он доплыл до острова. На берегу Паоло сам на руках понес тело Джованны, уже покрывшееся отвратительными язвами, внутрь замка.

Прежде Паоло в Лазурном замке никогда не бывал. Там, вообще, со времени осады и разрушения замка войсками короля Филиппа Красивого, казнившего магистра ордена Жака де Моле, никто, кроме Борджа не появлялся. И никто, даже сами романские герцоги с их несметными богатствами, не удосужился восстановить последний оплот знаменитого ордена.

Предание гласит, что замок — точнее, его руины, достались герцогам в наследство от одного из предков, служившего великому магистру, но, как и многое в истории Борджа, их неожиданное соприкосновение с низвергнутыми храмовниками так и осталось тайной на долгие годы.

В свое время рыцари-тамплиеры были публично обвинены королем в колдовстве, и потому жители окрестного побережья верили, что в замке царит дьявольская сила. Именно от нее Борджа черпали свое могущество, именно, здесь, под присмотром дьявола, они хранили свои сокровища.

Когда-то Джованна де Борджа мечтала, чтобы на ее могиле в Лазурном замке выложили из бесценных камней, хранящихся в «ларце Борджа», ее портрет — копию работы Боттичелли. Она знала, чего хотела, знала, что материала для подобного шедевра на острове имеется в избытке.

То, что Паоло увидел внутри замка, казалось невероятным. Но, выслушав его, Джулио с горечью подумал не о сокровищах, а о том, что на этом свете однажды умирает даже самая сильная любовь. И сколько бы ни воспевали поэты силу человеческого сердца и его лучших чувств, которые выше богатства, мудрости и власти, возможно, где-то и совершается подобное, но только не там и не тогда, когда речь идет о герцогах де Борджа.

Чезаре де Борджа отнюдь не был скуп с теми, кто верно служил ему, и окружавшие его воины церкви, в том числе и Паоло де Монтероссо, ни в чем не знали отказа и купались в роскоши. Но такого богатства, которое открылось взору Паоло в Лазурном замке, он не видел никогда.

Это было богатство, которое не просто дает возможность безбедно жить и наслаждаться радостями мира.

Целые россыпи оливково-зеленых хризопразов и хризобериллов, которые в бликах света, пробивавшегося сквозь расщелины в стенах, мерцали красными отблесками, фисташковые, густо-розовые и золотистые как вино топазы, карбункулы, пламенно-алые и сияющие внутри четырехугольными звездами, огненно-красные аметисты, играющие фиолетовыми и оранжевыми искрами, иссиня-черные сапфиры, рубины с кулак величиной, червонное золото и жемчужно-белый лунный камень, индийские агаты и сердолики, всполохи гранатов и венидов, и многоцветные ручейки алмазов…