Камни парка «Коломенское». Нити и узлы правды

Сергей Соловьев Камни парка «Коломенское». Нити и узлы правды

И знаний свет ведет, как луч надежды освещает…

Конец года

Июньские дни начинались насыщенно. Никита Дмитриевич Голубев шел по территории университета от проходной, к ГУКу, снежно-белому прекрасному зданию, где его ждала любимая библиотека. Декан, Григорий Георгиевич Жилинский, видя его успехи, поспособствовал, что бы способному студенту дали возможность подработать после занятий. Так, по графику, три часа в день, не больше, только для развития дисциплины и собранности, да и небольших денег. Но и это было неплохо, практика предстояла лишь в следующем году, и он жаждал направления в ГМИИ, только это надо было еще заслужить. Попасть в отдел Искусства Возрождения… Но всё мечты, мечты…

Так раздумывая о насущном, пребывая в благодушном настроении, он прошёл мимо второго корпуса, поднялся по аллее, мимо столетних лип парка, и увидел стеклянные двери, за которыми его ожидало новое свидание. Студент, будущий библиотекарь, поднялся на третий этаж по широкой лестнице, кивая знакомым, спускающимся и поднимающимися с ним рядом, спешащим в аудитории или по своим делам..

– Никита! – сзади раздался голос Димы, его неблизкого товарища.

Он учился на одним факультете с новым библиотекарем, хотел специализироваться на модном сейчас абстракционизме и футуризме, чего Никита не понимал. Но не видел он ничего в «Чёрном квадрате» Малевича, хоть убейте! Чёрная краска, хорошая, плотная, не отваливается, так это же отлично! И Малевич для кого-то это хорошо. Но что там закрашено под слоем грунта- вообще непонятно. Видимо, этим знанием владели посвященные, очень узкий круг лиц, но себя Голубев к ним не причислял. Импрессионизм, как течение в искусстве, ему нравился, особенно Малявин, с его «Танцующими крестьянками». Композиция картины, такая энергетика, буйство красных красок разных оттенков его завораживало. Словно красные лепестки огня скользили по полотну, не обжигая, но согревая и освещая всё вокруг. Может быть, только само место для экспонирования картин этого художника в «Третьяковке» совершенно не соответствовало уровню его таланта. Итак, задумавшись, Никита почти столкнулся с Димой.

Дима Листов был среднего роста, с каштановыми волосами, зачесанными вправо. Одет, как обычно- в джинсы, клетчатую рубашку и кеды, с спортивным ранцем за спиной. Он внимательно смотрел на Никиту.

–Куда идешь? Уже и не видишь никого? Сессия кончилась, можно отдохнуть. – говорил Листов, – Мы собрались с Леной и Мишей подработать соцопросами. Можешь с нами, если захочешь.

– Да ты же в фитнес клубе на рецепции администратором стоял? – не удержался от Никита, – Не так плохо, да и от твоего дома совсем недалеко.

– Так то так, – замялся он, – Но лучше было уйти…– недосказал Дима

– Амурные дела? – понимающе покачал головой Никита, Лена заулыбалась, а Михаил сделал нарочито серьёзное лицо, – Надеюсь, красивая, – ехидно заметил он.

– А я Кате всё расскажу, – встряла в мужской разговор Елена, – Не могу молчать! То что ты говоришь про других девушек « красивая».

Елена была их сокурсницей, и собиралась специализироваться на античном искусстве, мечтала попасть на практику к Толстикову, в ГМИИ. Сейчас, будучи в романтическом настроении, носила косу, но обычно ее кудрявые рыжие волосы сбегали волной за спину. Одета была по летнему времени в цветастый сарафан и белые кеды, и большая оранжевая тканевая сумка висела на её плече.

– Шантаж и угрозы. Да и я тут причём? – удивился Никита, – это всё Дмитрий. А я тебе припомню осенью, когда опять встретимся…Придёшь в библиотеку книги заказывать, а там я, – размечтался парень.

– Ой боюсь, – ехидничала девушка, – А, я поняла…. Будешь, как в сериале «Библиотекарь». Только надо тебе еще пиджак замшевый, а то не комильфо,– и она капризно наморщила носик, – не соответствует образу.

– Будешь называть меня Господин Библиотекарь, – сказал Никита, надевая круглые очки на нос и гордо отошёл от товарищей, быстро поднялся на третий этаж, – мы ещё встретимся! – крикнул он, шагая по ступеням вверх .

– Ага! – только и донеслось снизу.

Библиотека

Старый паркет поскрипывал под его ногами, а стены, покрытые пористым ракушечником, казалось, сужались, сжимая его и так увядшую решимость. Но дубовые плашки потемневшего паркета, помнившего, наверное, ещё визит в Москву Индиры Ганди, наоборот, вели его к вожделенной цели. Он выдохнул и рывком распахнул алюминиевые двери, вошёл внутрь, пытаясь даже не моргать.

Деревянная стойка отделяла посетителей от служителей знаний, и была видимой границей между теми и другими. Соединяла же и тех и других широкая доска, на которую хранители знаний выкладывали свои бумажные сокровища перед жаждущими знаний адептами. Но, адепты далеко не всегда мечтали о книгах, а чаще лишь о учебниках в начале учебного года или нового семестра. Да и то , вспоминали то, что им записывали методисты на факультетах, забывая о всем остальном.