Камни последней стены

— Тогда было неспокойное время. На них напали в дороге. До сих пор не установлено, кто именно. Возможно, это было подразделение, специализирующееся на изъятии секретных документов бывших спецслужб. Возможно, действовали китайцы, которые были очень активны в тот период. Возможно — американцы. Или западные немцы. Кто угодно. Может быть, это была даже другая группа восточных немцев. Или наша военная разведка, которая узнала, что готовится операция по ликвидации документов, и решила нанести упреждающий удар. Мы ничего не смогли узнать. Группа Хеелиха проводила работу по нашему заданию. И нашим сотрудникам, прибывшим на место, достался только сожженный микроавтобус, убитый Хеелих и тяжелораненый Шилковский, который, придя в себя, не смог сказать ничего определенного. Вот и вся его история.

— Невеселая, — сказал Дронго. — Это тот самый агент, который находится в России. Кажется, вы назвали именно его.

— Да, — кивнул Осипов, — он сейчас в Москве.

— С ним можно поговорить?

— Конечно. В идеале было бы лучше, если бы вы поговорили с каждым из них. Нам важно выяснить, кто мог выйти на Барлаха и у кого сейчас находятся копии документов.

— Я не совсем понимаю. Группа Хеелиха готовила документы к уничтожению. Если на них напали, когда они были в пути, то все документы должны были похитить нападавшие.

— Нет. Дело в том, что на них напали, когда они возвращались после встречи с нашим представителем. У них с собой документов уже не было. Но нападавшие не могли этого знать. Отсюда мы и сделали вывод, что это Нигбур. Только он не знал, что документы уже были сданы нашему представителю. Он и Вайс остались в здании «Штази», пока остальные перевозили документы. Мы изменили наш план в самом конце на случай, если среди сотрудников Хеелиха окажется предатель. И он действительно был среди них. Но документы они уже передали. Это точно.

— Тогда мне непонятно, почему вы подозреваете одного из этих людей?

— Документы, которые они перевозили, были сверх секретными. О них практически никто из посторонних знать не мог. Вы ведь понимаете, что в разведке ни при каких обстоятельствах нельзя составлять списки самых ценных агентов. Любой, кто заикнется о подобном списке, будет объявлен либо сумасшедшим, либо предателем. Ни в одной разведке мира такого не допустят. Ни в одной, если только заранее не известно, что через несколько дней и ваша разведка, и ваша страна просто исчезнут. Только в этом уникальном случае могут быть заготовлены подобные списки, чтобы уничтожить подлинники всех документов и не дать возможности противной стороне узнать настоящие имена агентов.

— Я, кажется, начинаю разбираться в ситуации, — пробормотал Дронго. — Вы, очевидно, считаете, что у меня может получиться то, что не получилось у ваших аналитиков. Вам не кажется, что вы несколько переоцениваете мои возможности?

— В таком случае вы ничего не найдете, — раздраженно сказал Осипов, — и мы будем считать, что вам не удалось вычислить этого человека. Я думаю, вы понимаете, что параллельно с вами будут работать и наши эксперты.

— Не сомневаюсь, — кивнул Дронго, — но, зная некоторые методы спецслужб, я никогда не поверю, что это единственный вариант разрешения ситуации. В случае, если информатора вычислить не удастся, вы, очевидно, рискнете пойти на нарушение ваших договоренностей с немцами. Верно?

Георгий Самойлович поднялся с кресла, подошел к столу, налил в стакан минеральной воды и залпом выпил. Потом сухо осведомился:

— Что вам еще нужно для выполнения вашей задачи?

— Спасибо, — поднялся Дронго. — Кажется, я получил ответ на предыдущий вопрос. Когда я могу ознакомиться с досье? Надеюсь, они теперь не секретные?

— Конечно, нет. Немедленно. Мой водитель отвезет вас. Я попрошу показать вам все материалы, которые имеют отношение к этому делу. Все документы восьмидесятых и относятся к спецслужбе страны, которой уже десять лет не существует. Можете ознакомиться с ними.

— Завтра утром я хотел бы встретиться с Шилковским. Хотя завтра воскресенье, но мне нужно срочно с ним переговорить. Это возможно?

— Безусловно. Мы с ним много раз беседовали, и вы сможете прочитать протоколы допросов, если захотите. Еще что-нибудь?

— На понедельник мне нужен билет в Тель-Авив.

— Разумеется. Что-нибудь еще?

— Последний вопрос. Зачем вы меня позвали? Вы верите в успех или таким образом хотели использовать последний шанс, перед тем как принять решение о ликвидации всех оставшихся в живых агентов группы Хеелиха?

— Вы же прекрасно знаете, что я не отвечу на этот вопрос. Что бы вы хотели услышать? Какой ответ?

— Ничего, — ответил Дронго. — Вы уже ответили на все мои вопросы.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Прошлое.

Восточный Берлин.

8 ноября 1989 года