Камни раздора [сборник]

— Думал. Пока возможности нет. Но если будет — воспользуюсь.

— И это правильно. Ты еще молодой, так что дерзай, и все получится.

Распрощавшись со словоохотливым участковым, Крячко отправился на территорию. Благо дом Веры Гасилиной был совсем недалеко.

* * *

Домом оказалась серая и обшарпанная пятиэтажка. Как только эти халабуды еще не посносили, мелькнуло в голове у опера. Хотя окраина, ничего удивительного. Похоже, цивилизация сюда долго добирается. Или вообще не добралась. Вдобавок ко всему Вера жила на пятом этаже. За время подъема опер оценил видавший виды подъезд, щедро украшенный рисунками и надписями, преимущественно матерно-похабного содержания, мусором и пятнами различного происхождения. Ремонт тут, похоже, не делали со времени строительства дома, то есть вообще никогда. Правда, дверь квартиры, в которой проживала нужная дама, была еще в относительно приличном состоянии, хотя было видно, что ставили ее давно.

Стас нажал на кнопку звонка. За дверью раздалась пронзительно громкая трель. Сперва было тихо, потом послышалось какое-то шебуршание.

— Кто? — спросил женский голос.

— Мне нужна Вера.

— А вы кто?

— Полиция.

— Зачем?

— Вера, мне надо с тобой поговорить. Насчет твоего брата.

С другой стороны снова воцарилась тишина. Потом щелкнул замок и дверь открылась. На пороге стояла высокая и худощавая молодая женщина, ничуть не похожая внешне на покойного брата. Вид у нее был весьма помятый и растрепанный. Мадам явно с похмелья, отметил про себя Стас. Одета она была в какую-то замызганную толстовку непонятного цвета и рваные джинсы. Светлые непричесанные волосы торчали во все стороны. Стас коротко представился и даже показал удостоверение.

— Заходите, — буркнула она.

Крячко очутился в полутемной прихожей. Свет падал из ближайшей открытой комнаты.

— Не разувайтесь, — сказала Вера. — Я еще не убиралась. Проходите на кухню.

Опер воспользовался предложением, попутно оценив обиталище сестры покойного фирмача. Не синюшный притон, конечно, но и не фешенебельные хоромы. Сразу видно, что хозяева жили бедно, но весело. В квартире еще гулял дух недавней попойки. Хорошо хоть, не помойки. Хотя если хозяева и дальше будут вести такой образ жизни, то лет через пять-десять и он появится. А вот табачный запах, похоже, здесь въелся прочно и надолго. За месяц не проветришь.

Стас прошел вслед за женщиной на небольшую кухоньку. В раковине виднелась куча грязной посуды. Обои, некогда светлые, пожелтели от сигаретного дыма. На покрытом старой клеенкой столе стояли полная окурков пепельница и огромный фаянсовый заварочный чайник с трещиной на боку. Мебель здесь, как и в единственной в квартире комнате, тоже была старой, хоть и не советской. Стас бы не удивился, если бы хозяйка сказала, что притащила ее откуда-нибудь со свалки.

Вера приоткрыла форточку, достала из кармана пачку дешевых сигарет и закурила. Крячко осторожно приземлился на хлипкий шатающийся деревянный стул.

— Что вы хотели? — спросила женщина.

— Я, Вера, хотел побеседовать о твоем брате.

— Что, убийцу поймали?

Вопрос был задан вполне обыденным и равнодушным тоном. Либо сестре действительно плевать на родственника, либо похмелье было сильным. Или и то, и другое.

— Да нет, еще не поймали, — ответил опер. — Я надеюсь, что ты мне поможешь.

— Чем? Не я же его убила.

— Это хорошо, что не ты. А то сидеть пришлось бы долго.

Вера как-то странно посмотрела на Станислава.

— Вы считаете, что я могла бы это сделать?

Тот пожал плечами.

— Я ничего сейчас не считаю. Нет, вру. Считаю. Считаю, что ты можешь знать убийцу Кирилла.

— Откуда? — хмыкнула женщина. — Он мне не представлялся в том смысле, типа: я пойду и завтра Кирюху грохну.

— Я бы посмотрел на такого убийцу, который бы подобным образом представился, — улыбнулся Крячко.

Но Вера, похоже, юмор не оценила.

— Ладно, Верунчик, шутки в сторону. У тебя друзей-приятелей-знакомых много?

— Ну да.

— Кому ты рассказывала о том, что у Кирилла денежки водятся?

Собеседница сделала глубокую затяжку и призадумалась.

— Да особо и никому, — выдавила она.

— В последнее время или вообще?

— В последнее время. Раньше Кирюха мне подкидывал иногда деньжат, а потом по бороде пустил, жмот, прости, Господи, что о покойном так говорю. Из-за Полинки все. Она ему мозги канифолила, вот он и обломал меня с бабками. А нам тогда даже жрать было нечего.

Банально, усмехнулся про себя Стас. Пытается надавить на жалость. Пожалеть бы ее в шутку, да не сорваться бы в сарказм. Перед ним был типичный разгильдяй-тунеядец, женского пола, разумеется. Опер не знал практически ничего о жизни Веры, но опыт сыщика вкупе с житейским наглядно дал понять, что из себя представляет эта мадам. Девочка-инфантил, застрявшая в теле взрослого человека, которой все должны и все обязаны. Особенно родственники.

— А до последнего времени?

— Да я уж и не помню.

— Ой, Вера, ни за что не поверю, что не говорила. А подруженьке поплакаться на брата-стервеца, который в деньгах купается, а с родной сестрой не делится?