Камни раздора [сборник]

— Ты все спишь, капитан? — сказал он. — А спать нам некогда. Вадима Егорова только что увезли в больницу в Тольятти, и сын с ним уехал.

— Что опять стряслось? — спросил Соловьев. — Снова призрак?

— Да, снова наша знакомая мертвая хозяйка усадьбы, — отвечал Гуров. — Только на этот раз ее появление было обставлено более изощренно. Да я тебе лучше здесь, на месте, все расскажу. Приезжай, и своих экспертов прихвати. Надо проводить обследование места происшествия по всем правилам.

— Хорошо, мы будем через час, — коротко ответил Соловьев и отключился.

А Гуров спустился вниз и попросил у управляющего Безрукова пенную брызгалку, которой судьи обычно отмечают на поле место, откуда надо нанести штрафной удар.

— Я уверен, что у вас в хозяйстве где-нибудь есть такая вещь, — сказал сыщик. — Ведь, как я понял, Вадим Александрович в молодости занимался волейболом, да и здесь иногда играл — мне Приходько говорил.

— Да, где-то должна лежать такая штука, — отвечал управляющий.

Он порылся в хозяйственных шкафах и вскоре вручил сыщику баллончик с пенистой жидкостью. Гуров взял баллончик и вышел во двор. Обошел усадьбу кругом и оказался под тем окном, из которого ночью смотрел хозяин усадьбы. Он не стал выходить на середину лужайки, а сначала постоял, прикинул, где мог располагаться призрак, который ночью так напугал Егорова. И, определив это место, ту точку, где предположительно располагалась «мертвая посланница ада», он обошел кругом, обозначая этот круг пеной из баллончика.

Закончив эту работу, сыщик взглянул на кусты, окаймлявшие лужайку. Откуда-то оттуда кто-то неизвестный светил фонариком в окно Егорова, будил его, передавал ему послание «из ада». Гуров определил предположительно это место и тоже пометил его пеной из баллончика. А затем вернулся в холл и стал ждать приезда полицейских.

Глава 11

Ждать ему пришлось не слишком долго — уже через четверть часа послышался шум мотора, и во двор усадьбы въехала полицейская «Веста». Из нее вышли капитан Соловьев и криминалист Суходольский.

— Здравия желаю, товарищ полковник! — произнес капитан. — Может, расскажете, что здесь случилось?

— Конечно, расскажу, — отвечал Гуров. — Но сначала я бы хотел подвести итоги вчерашнего дня. Что удалось выяснить по первому посещению «призраком» этого дома? Чья кровь оказалась на ковре? Или это вообще не кровь?

— Нет, это была именно кровь, причем человеческая, — отвечал Суходольский. — Только принадлежит она вовсе не Юлии Егоровой. Это мы установили с полной точностью, после того как сравнили это пятно на ковре с данными Егоровой из ее медкарты, а также с данными крови ее сына. Совсем другой состав! Мало того: когда мы заново определили кровь, найденную на камнях под обрывом, то установили, что она тоже не принадлежит хозяйке усадьбы.

— Кому же в таком случае она принадлежит? — воскликнул Гуров. — Кто отдал не менее литра своей крови, чтобы создать достоверную картину смерти Юлии в результате падения с обрыва?

— Этого я вам сказать не могу, — последовал ожидаемый ответ криминалиста.

— Да я понимаю, что не можете, — буркнул сыщик. — А что насчет женщины, найденной в реке? Удалось установить, кто она такая?

— Пока не удалось, — ответил Соловьев. — Но мы ищем. Уже послали запросы в соседние области, перебираем всех женщин, которые пропали в последний месяц.

— Это вы правильно делаете, — сказал Гуров. — Что ж, теперь можно заняться и свежими новостями.

И он рассказал коллегам то, что услышал от Вадима Егорова.

— Как видите, преступники все совершенствуют свой арсенал, — сказал он, закончив рассказ. — Теперь они пользуются световой сигнализацией, вооружились фонариком, и этот фонарик находится в руках человека, владеющего азбукой Морзе. А еще они освоили технику внушения. Ведь совершенно ясно, что Егоров не мог услышать слова, которые произносила женщина, стоявшая снаружи, под окнами. И не мог видеть ее страшную внешность — струпья на лице, отсутствие глаз… Это все ему было внушено.

— Но каким образом? — недоумевал Суходольский. — Кто-то должен был использовать гипноз. Но гипноз воздействует лишь на человека, который находится рядом с гипнотизером. И вообще, в наше время признано, что возможности гипноза сильно преувеличены.

— Я и не думал, что «призраки» использовали гипноз, — отвечал Гуров. — Скорее они могли использовать что-то вроде техники «25-го кадра» — демонстрировать хозяину усадьбы какие-то картинки, которые его сознание не успевало фиксировать.

— Что-то я ничего не понял, — признался Соловьев. — Какие картинки? Как их могли демонстрировать? Разве Егорову показывали кино?

— А может, и показывали, — предположил Гуров. — Возможно, на лужайке под окнами не стояла никакая женщина. А там имелся экран, на который проецировали заранее сделанную запись.

— Ну это вы загнули, Лев Иванович! — сказал капитан, покачав головой. — То, что вы рассказываете, предполагает такой высокий уровень техники… И всю эту технику нужно сюда доставить, собрать, подключить к сети… Кто все это делал? Кто управлял этой аппаратурой? И куда она потом делась?