Камни тоже плавают (СИ)

Киваю. Вроде еще да. Бойцы аккуратно опускают на землю, кто-то укрывает теплым пледом, кто-то из вояк опять безуспешно пытается забрать руль. Сквозь кольцо гвардейцев бесцеремонно ввинчивается Дед, оттесняя какого-то совсем еще безусого паренька, хлопает по плечу, поздравляет, тоже тянет руль.

— Да отдай ты уже, чего вцепился? — смеется счастливый Данилыч. — посмейся, посмейся, пока адреналин гонки бурлит. Что скажешь про царские миллионы, где они, кто их вернет?

— Нне могу… Пальцы свело.

Дед хмыкает, но вроде понимает и начинает осторожно, по одному разгибать мои пальцы. Отбирает эту баранку. Вот все же интересные люди: как приспичит — людьми становятся, а чуть отпустит, думаю, опять через губу слова цедить будут.

Отобрав руль меня уводят к палаткам, наконец-то поят горячим чаем с коньяком, позволяют отогреться.

Прибежавший от Беккеля, Захар обломав всем счастье поведал, что учредительный комитет гонок в трудном положении. Мой последний рывок не прошел даром и финишировали мы с Панаром несмотря на все его потуги, как говорится, ноздря в ноздрю. А там ставки! Да еще какие!

Мертвых еще не утащили с трассы. Гонка еще продолжается, последним из неудачников еще круги нарезать и нарезать, только кому они уже интересны. А «Северное сияние» сияет — тут интрига — кто первый⁉ Множество знатных фамилий и великих родов уже в глотки друг другу вцепиться готовы. Доставились, доигрались и никто не готов уступать. Каждый свою правоту чует. Ну деньги уплывают мимо носа, мимо кармана. Уже почти свои деньги. У многих очень не маленькие деньги.

Разогрели мы высший свет…

Фотофиниша само собой тут еще нет… Я не присвоил, другие еще не придумали. «Все наши правы!» и «все не наши… не правы, короче!», жандармы и лейб-гвардия пока сдерживают позывы к мордобою, выяснению кто прав силой. Но толпа кипит, подогревая себя.

Дед умотал к Беккеру, учредитель ведь тоже. Князь Долгоруков наоборот протолкался к нам, таща испуганную дочь за собой. В кружок лейб-гвардии. Протолкался и выдохнул:

— Заварили кашу… Тут хоть безопаснее… — и оглянувшись на бурлящую, кричащую вокруг толпу тихо выдохнул, — Как бы палить не начали…

Пожимаю плечами, что тут сказать? Свет он знает лучше меня.

— У тебя оружие есть? — князь явно обеспокоен.

— Только ЛеФоше, — тайком показываю ему свой револьвер, незачем сейчас оружием светить, — и пять патронов.

— Не густо, а я пустой… думал на праздник едем. — Долгоруков кривится, оглядывает кипящее людское море, наклоняется ко мне и еле слышно шепчет, — Прошу, дочку прикрой если что…

— Тоже не на войну собирался, — и, молча, киваю на его вопрошающий взгляд. Что тут говорить.

Еще раз оглядываюсь, такой же как и у нас кружок «железноголовых» оберегает французов от «счастливого» высшего света.

Залезший на постамент к Петру усатый дядька из распорядителей гонок в рупор кричит, что результаты будут объявлены после финиша последнего участника, типа этикет русских гонок. Сообщение недовольно воспринимается толпой, но тут и там, раздаются голоса об уважении ко всем участникам гонок, что чуть снижает воинственный накал.

Только сразу появляются подпольные тотализаторы, вокруг уже бьются в заклад, кому присудят победу. Опять в лидерах французы, кто же на Руси своей бабе победу отдаст?

— Комитет тянет время, — шепчет князь Долгоруков, — надеются, что замерзнут и успокоятся? Не похоже на императора… что-то ещё стряслось…

Ждем. Между тем по одному, по два финишируют остальные участники гонок, приближая неминуемую развязку. Завязали мы с этим тотализатором гордиев узелок. Хрен разрубишь, завтра пол Петербурга схлестнется.

Через толпу к нам пылит под охраной двух дюжих жандармов Беккель. Лейб-гвардейцы кривятся такому соседству, не почину, но пропускают.

Оказывается, все проблемы тотализатора высшего света ерунда. Главное другое, главное — разлад среди царствующих особ. Герцог Отрандский, по примеру своего русского визави, на последнем круге гонки тоже решил подзаработать. Жадность, пардон, деловая хватка, взыграла. Видя отрыв Панар-Левассора, взял, да и бахнул два миллиона франков на победу французов. Надежное, так сказать, вложение капитала сделал. Подоил бы своего русского собрата, если б не мои финты.

Какая вожжа под хвост попала Фридриху Австрийскому никто не знает, но в пику французам на нас с княжной он тоже два миллиона марок поставил. На вторых-то в гонке! Да ещё и не фаворитов. Чем вот думал?

Что, как думаете, оставалось бедной британской девочке, принцессе Дармштадской? Показать, что бритты австронемцев испугались? Что у них в империи где не заходит солнце деньги кончились? Что французов один на один с русско-австрийским союзом бросили? Даже вопреки русским корням и немецкой бабке? Политика понеслась вперед здравомыслия, и юная принцесса, несмотря на уговоры, подкинула маслица в огонь — миллион фунтов стерлингов.