Камни вместо сердец

Я ступил на залитый солнцем двор. Астрономические часы над аркой передо мной показывали четыре часа дня. Сложенные из красного кирпича здания почти не отбрасывали тени, а над раскаленной мостовой подрагивал воздух. На лбу моем выступил пот. Гонец в королевской ливрее быстро проскакал через двор под противоположную арку, быть может, с какой-то депешей для армейского командования.

Тут я заметил двоих мужчин, стоявших в дверях и смотревших на меня. Я узнал обоих, и сердце мое упало. Уорнер сказал, что сэр Томас Сеймур находится в Хэмптон-корте, и вот этот человек оказался прямо передо мною в ярко-желтом дублете и черных лосинах на длинных стройных ногах. Его симпатичное лицо, окаймленное темно-рыжей бородой, казалось, по обыкновению, жестким и насмешливым. Он стоял, уперев руки в бока, в той самой надменной позе, в которой Гольбейн[21] изобразил короля. Возле него замер невысокий и аккуратный в своем адвокатском облачении сэр Ричард Рич, также член Тайного совета, последние десять лет охотно служивший орудием короля в самых грязных областях государственного дела. Насколько мне было известно, в прошлом году Рич был связан с финансовым обеспечением вторжения во Францию. По слухам, он имел неприятности от короля, так как позволил себе при этом слишком плотно набить золотом собственные карманы.

Оба они молчали и не шевелились, а просто смотрели на меня: Сеймур с пренебрежением, а Рич с тихим холодком в глазах. Они знали, что человек моего ранга просто не мог обойти их стороной. Сняв с головы шапку, я приблизился к ним, стараясь ступать, по возможности, уверенно, и низко поклонился.

Сеймур заговорил первым:

– Мастер Шардлейк, давненько мы с вами не встречались! А я-то думал, что вы безвылазно засели среди судейских крючков. – С ехидной улыбкой он широко повел рукой вокруг. – Стрижете золотишко с поссорившихся глупцов, в то время как доблестные и верные англичане обороняют страну от ее врагов…

Он подчеркнуто оглядел меня с головы до ног, особым образом задержав взгляд на моей спине.

– Бог ограничил мои возможности, – отозвался я.

Томас расхохотался:

– A что, именно так!

Я не стал отвечать, зная, что Сеймуру скоро надоест осмеивать меня и он позволит мне идти собственным путем. Но тут заговорил Рич – спокойным и резким голосом:

– Какое дело привело вас сюда? Мне и в голову не приходило, что вы посмеете вновь приблизиться к королевскому дворцу. После того раза.

Он имел в виду мое пребывание в Тауэре, куда отправил меня по ложному обвинению, чтобы выиграть судебное дело. Ричард ведал тогда Судом казначейства, управлявшим захваченными королем землями монастырей. Я же защищал интересы лондонского Сити, и моя возможная победа уменьшила бы цену некоторых из этих земель. Рич прибег к услугам лжесвидетелей, чтобы заключить меня в тюрьму по обвинению в измене. Он охотно довел бы дело до казни, однако обвинения против меня удалось опровергнуть. Тем не менее Совет Сити был настолько напуган, что отказался от иска.

Я попросил свои ноги не подгибаться и ответил:

– Я нахожусь здесь по делу, сэр Ричард. По приглашению брата Уорнера.

– Адвоката королевы. Надеюсь, что она не отправила вас защищать еретиков, как в прошлом году поступила с самим Уорнером.

– Нет, сэр Ричард. Это всего лишь гражданское дело. Защита интересов одной из старых служанок королевы.

– В каком суде?

– В Сиротском.

Теперь Рич и Сеймур захохотали вместе. Басовитый смех Томаса контрастировал со скрежещущим смешком его спутника.

– Ну, желаю вам развлечься, – проговорил Ричард.

– Надеюсь, вам хватит денег на подкуп чиновников, – проговорил Сеймур. – Без этого не обойтись.

Я предполагал, что слова эти встретят отпор со стороны Рича: он служил в судебном ведомстве, и таких, как он, обыкновенно оскорбляло упоминание о коррупции в их рядах. Но сэр Ричард лишь чуть улыбнулся в ответ.

– Но кто наполнит его кошель, сэр Томас? – спросил он.

– Надо думать, слуга королевы. Если бы сама королева захотела оплатить чьи-то судебные расходы, это было бы не вполне законно.

– Не сомневайтесь в том, что ее величество приглядит за тем, чтобы все правила приличия были выполнены, – ответил я. – Высокая честность ее общеизвестна.

Этот ответ был смелым, однако пришло время напомнить им, кем является моя покровительница.

Рич склонил голову:

– Мне известно, что ее величество не раз наставляла вас в юридических вопросах. Я нахожу это несколько странным с учетом того мнения, которое король высказал о вас в Йорке. – Он повернулся к сэру Томасу с улыбкой: – Мастер Шардлейк вызвал неудовольствие его величества и претерпел публичное унижение за свой проступок.

С этими словами он склонил свою небольшую голову набок, и я заметил, что его прикрытые шапкой волосы седеют.

– Повесть эта мне известна, – отозвался Сеймур. – Он назвал Шардлейка пьяным и горбатым пауком перед половиной Йорка.

Тут он снова расхохотался.

Ричард же слегка поклонился, отпуская меня:

– Берегите себя, мастер Шардлейк.