Камни вместо сердец

Спустившись по ступеням, я глубоко вздохнул, ощущая облегчение от того, что избавился от них всех. Пахло сельским краем, травой, а из сада Абигайль доносился сочный аромат цветов. После проведенных на дороге дней я так и не успел еще привыкнуть к тишине.

Кто-то сделал шаг за моей спиной, в этом невозможно было усомниться. Я оглянулся. С неба светила луна, и несколько свечей горели в окнах приорства. Я не увидел никого, однако на лужайке было достаточно деревьев для того, чтобы за ними мог спрятаться кто угодно. Страх вновь навалился на меня: тот самый страх, что был неразлучен со мной после нападения парней с угла, и я ощутил, насколько мне не хватает безопасности, к которой я успел привыкнуть, путешествуя в обществе солдат Ликона. Я заторопился вперед, оборачиваясь каждые несколько секунд, тем самым давая понять невидимому соглядатаю, что он выдал себя. Сосчитав приземистые здания служб, я забарабанил в дверь четвертого из них. Она отворилась, и из дома выглянул Барак в рубашке и без камзола:

– Так это ты! Боже милостивый, а я уж подумал, что кто-то решил выломать дверь! Входи.

Я последовал за ним. Небольшую скромную комнатушку с низкой кроватью на колесиках освещала дешевая и вонючая сальная свеча. Я достал письмо.

– Новости от Тамасин? – спросил мой помощник, и лицо его разом просветлело.

– Я получил письмо от Гая, он говорит, что с ней все в порядке, – поспешно заверил я его.

Вскрыв письмо, Джек торопливо прочел его, после чего широко улыбнулся:

– Да, все хорошо. Тамми пишет, что делает все, что велит ей Джейн Маррис. Впрочем, я не слишком верю в это.

– А разве письмо не написано почерком Гая? – полюбопытствовал я, бросив взгляд на исписанный лист.

Покраснев, Барак посмотрел на меня:

– Тамасин почти не умеет писать, разве тебе не известно?

– Нет. – Я смутился. – Прости, я думал…

– Тамми – женщина низкого происхождения, ее научили только подписывать свое имя. – Голос Джека зазвучал резко, и я понял, что задел его. – А Гай не написал тебе о том, как себя чувствует Эллен?

– Он еще не побывал у нее, когда писал это письмо.

Клерк усмехнулся.

– Не скучаешь по Фиверйиру? – подмигнул я ему, чтобы разрядить обстановку.

– Нет, слава небесам! Он мой сосед. Недавно я слышал через стену, как он молится.

– Ну, мы не вправе осуждать его веру…

– Я осуждаю его преданность этому Дирику. Этот молодчик полагает, что солнце восстает из зада его господина.

– Да. Истинно сказано, что верный слуга в итоге сделается верным ослом.

Барак пристально посмотрел на меня:

– С тобой все в порядке? Ты вошел ко мне каким-то испуганным.

– Мне показалось, что я слышал чьи-то шаги за моей спиной. Должно быть, я ошибся. – Я заставил себя усмехнуться. – Здесь нет ни угла, ни парней.

– Мы до сих пор не знаем, кто натравил их на тебя. Как, по-твоему, Хоббей не мог этого сделать?

– Не знаю. При всей своей вежливости он – человек жесткий, – покачал я головой. – Однако у него не было времени подучивать кого-нибудь.

– А как Хью Кертис? Как он тебе понравился?

– Выглядит он хорошо. Я только что отобедал с семьей. Думаю, что он охотно записался бы в армию.

Джек приподнял брови:

– Чтобы отдуваться за меня. И когда мы вернемся домой?

– В пятницу нам придется ехать в Портсмут, чтобы встретиться с феодарием Приддисом. Там и посмотрим.

– В пятницу? Вот дерьмо, а я думал, что в пятницу мы будем уже ехать обратно!

– Я знаю. Слушай, я хочу, чтобы завтра ты помог мне снять показания… расскажешь мне свое мнение об этих людях. И попытайся подружиться со слугами, интересно знать, что они могут рассказать. Но ненавязчиво… да ты сам знаешь как!

– Может, и не получится. Фальстоу велел мне не входить в дом, если не позовут. Надменный тип. Я тут немного прошелся по имению, поздоровался с парой садовников, однако получил в ответ лишь пару мрачных кивков. Хэмпширские свиньи!

Я на мгновение задумался, а потом заговорил снова:

– Эта семья…

– Что?

– Они пытаются что-то скрыть, и я это чувствую. Как мне кажется, они сердиты и испуганы. Причем все.

– Чего же они боятся?

Я глубоко вздохнул:

– Меня. А также, на мой взгляд, и друг друга.

Глава 18

Вернувшись в дом, я потратил пару часов, изучая бухгалтерские книги Хоббея. Он предоставил мне свои отчеты, начиная с 1539 года – того самого, когда все они перебрались в Хойленд. Записи были сделаны аккуратным и четким почерком, который, как я догадался, принадлежал Фальстоу. За последние шесть лет было срублено много леса, и платежи в итоге составили круглую сумму. Расчеты по земле Хью производились в отдельных документах, и количество срубленной древесины – дуба, бука и вяза вместе с полученными деньгами – учитывалось тоже отдельно. Однако мне было прекрасно известно, что даже столь ясные отчеты могут оказаться полными ложных цифр. Вспомнилась старинная поговорка: хорошо ловится рыбка в мутной воде. Посидев недолго, я принялся обдумывать трапезу – то жуткое напряжение, что царило сегодня за столом. Я ощущал, что здесь творится нечто очень недоброе, куда худшее, чем извлечение дохода из земель подопечного.