Камни вместо сердец

— Мне хотелось бы разузнать об одном местечке по ту сторону границы с Сассексом, — проговорил я негромко. — О Рольфсвуде.

Усач с любопытством посмотрел на меня:

— Я родом из его окрестностей.

— Далеко он отсюда?

— Южнее Хорндина вам нужно будет свернуть с Портсмутской дороги, а потом проехать около пяти миль на восток.

— А большой это город?

— Нет. Маленький торговый городок. — Мужчина с любопытством посмотрел на меня. — А что вам понадобилось в Рольфсвуде? Там мало чего найдешь, после того как перестали работать с железом.

— Там обрабатывали железо?

— Да, так было раньше. На севере от города находится маленькая рудная жила. В Рольфсвуде была небольшая домница, но после того, как она сгорела, руду увозят на восток.

— Сгорела? — Я вспомнил лицо Эллен и ее слова: «Он горел! Бедняга, он весь был охвачен огнем!»

— Я был тогда еще молодым. Погибли владелец и его помощник. Это случилось лет двадцать назад.

— Произошел несчастный случай во время этого — как его там — литья?

Слуга смахнул с прилавка гроат и наклонился вперед:

— Нет. Это случилось летом, а старые домницы работают только зимой. А зачем вам это знать, сэр?

— Вы не помните имена погибших?

— Это случилось давно, однако я помню имя владельца: Феттиплейс.

Голова моя пошла кругом. Двадцать лет назад, то самое время, когда Эллен подверглась нападению и попала в Бедлам. Так что, помимо насилия, в Рольфсвуде произошло еще что-то. Погибли два человека. «Он горел!»

Сердце мое колотилось. Резко отвернувшись от прилавка, я обнаружил, что смотрю прямо на стоявшего за мной Фиверйира, сальные локоны которого свисали на обожженный солнцем лоб.

Сказались три дня раздражения, вызванного постоянными выпадами Дирика и кислой физиономией его помощника.

— Великий боже, клерк, — воскликнул я, — неужели вы подслушивали?!

У Сэма отвисла челюсть:

— Нет, сэр, я просто стоял за вами в очереди. Я пришел за пивом.

Я огляделся:

— А где Дирик? Вы шпионите за мной, клерк!

— Что вы, мастер Шардлейк! — с жаром заговорил Фиверйир, и адамово яблоко на его горле заходило вверх-вниз. — Мастер Дирик решил уснуть и выставил меня из комнаты, вот я и пришел сюда. Клянусь честью христианина, я слышал только то, что вы говорили этому человеку о сгоревшей домнице, вот и все!

Он был искренне возмущен. Я заметил, насколько усталым он казался, увидел темные круги у него под глазами.

— Простите меня, — сказал я уже спокойным голосом. — Мне не следовало кричать. Давайте сядем.

Сэм нерешительно последовал за мной к свободному месту на скамье.

— Раз я ошибся, приношу свои извинения, — проговорил я. — У меня есть еще одно дело в Сассексе, от другого клиента.

— Вы извиняетесь передо мной, сэр? — Молодой человек явно удивился. — Благодарю вас за это!

После недолгой паузы я проговорил:

— Путешествие оказалось труднее, чем я ожидал. Солдаты идут быстрым шагом.

Мой собеседник вновь замкнулся, и лицо его приобрело кислое и неодобрительное выражение:

— Мой мастер говорит, что они могли бы и не так спешить.

Хотелось бы мне знать, пользовался ли Дирик услугами Фиверйира для того, чтобы разведать наши планы перед слушанием! Возможно, он даже побывал в Опекунском суде и подкупил Миллинга. Я вспомнил про парней с угла, про мешок на моей голове и нейтральным тоном ответил:

— Ладно, посмотрим еще, что мы там найдем.

Потом, с любопытством посмотрев на Фиверйира, я поинтересовался:

— А вы давно работаете на мастера Дирика?

— Три года. Мой отец работал на кухне в Тампле, он послал меня в школу, а после выхлопотал мне место клерка. Мастер Дирик взял меня к себе и многому научил. Он хороший мастер.

Клерк вновь смотрел на меня этим своим полным осознания личной праведности взглядом.

— Итак, вы иногда работаете в суде по делам опеки, — продолжил я разговор.

— Да, сэр. — Недолго поколебавшись, Сэм добавил: — Вижу, что вы, подобно многим, считаете этот суд скверным местом.

Я кивнул.

— Возможно, это и так, но мой мастер ищет в нем только справедливости, как и во всех судах, в которых выступает.

— Не надо, Фиверйир. Адвокаты берутся за те дела, которые им предлагают, справедливы они или нет. — Я вспомнил свой разговор с леди Елизаветой.

Сэмюэль уверенно потряс головой:

— Мой мастер берется только за справедливые дела. Как наше с вами. Я — христианин, сэр, и я не смог бы работать у адвоката, который защищает плохих людей. — Он покраснел. — Я не хочу сказать, что так делаете вы, сэр, но в данном случае вы ошибаетесь.

Я не верил своим глазам. Как мог он верить тому, что Винсент Дирик, именно он, является исключительно поборником справедливости? Тем не менее это было очевидно.

— Хорошо, Фиверйир, теперь я должен вернуться в собственную гостиницу, чтобы чем-нибудь подкрепиться, — вздохнул я.

— A мой мастер велел мне отыскать брадобрея, — вспомнил клерк.

Мы вышли на улицу. Смеркалось, и в окнах появились зажженные свечи. Некоторые возчики уже укладывались спать в своих фургонах.

— Наверное, все едут в Портсмут, — проговорил я. — Как и наша рота стрелков.