Кампанелла

Он лежал, прислонившись затылком к каменной стене, по которой беспрерывно бежали тоненькие струйки воды. Он напряженно думал, как помешать трибуналу вынести приговор. Во что бы то ни стало он должен подготовить побег, вырваться на свободу и продолжать борьбу! В его голове рождались десятки планов. Зря мудрецы из трибунала думают, что они смогут быстро осудить его как «изобличенного». Разве они уже достаточно разобрались в его сложном деле, требующем вмешательства компетентных людей и долгих, очень долгих расследований?! Он задаст им еще немало работы — ему торопиться некуда. Каждый выигранный день увеличивает шансы на удачный побег. Сознание, что он оправдает надежды Дионисия и других товарищей, беззаветно верящих, что нет такого положения, из которого бы Кампанелла не нашел выхода, наполняло его гордостью. Друзья могут быть спокойны! Томмазо нашел выход!

Ему казалось, что уже несколько суток не приносили есть. Когда надсмотрщик поставил на нижнюю ступеньку кружку с водой и хлеб, Кампанелла нагнулся — и упал. Много времени прошло, пока ему удалось дотянуться до хлеба…

Вода и хлеб, которые принесли в четвертый раз, так и остались нетронутыми. Кампанелла не мог больше встать. Он попросил позвать лекаря. Надзиратель ответил, что доложит в трибунал. Врач, разумеется, не пришел.

…Он очнулся от какого-то странного и глухого шума, точно кто-то катал по камням вокруг башни пустые бочки. Неожиданно он услышал плеск воды и вспомнил страшные истории об узниках, утонувших в «Крокодильей яме». Карцер находился под землей и примыкал ко рву, опоясывающему башню. Во время сильных приливов и бурь вода из моря попадала в ров и начинала заливать карцер. Неужели буря?!

Вода прибывала очень быстро. Кампанелла закричал. Но разве кто-нибудь услышит его голос из этой могилы? Превозмогая боль, он заставил себя встать. Вода доходила до колен — холодная морская вода. Вот почему карцер назвали «Крокодильей ямой» — люди должны плавать в нем, словно крокодилы! Узник не может забраться на лестницу и спастись от наводнения. Пусть он, прикованный цепью к полу, захлебываясь, проклинает судьбу!

Томмазо бродил в ледяной воде и с ужасом чувствовал, что она поднимается. Должны же тюремщики, слыша шум бури, вспомнить и о нем!

Если бы у него были силы, чтобы вплавь держаться на воде, то этому мешали бы кандалы. Сколько бы он ни рвался и ни кричал, пройдет немного времени — и вода захлестнет его с головой. Лишь бы не упасть. Он понимал, что тогда не встанет.

Не лучше ли сразу конец? Он гнал прочь малодушные мысли, хотя и знал, что его ждут только новые мучения, пытки, казнь. Конец?! Неужели его мыслям так и суждено погибнуть вместе с ним в этой проклятой яме? Неужели он не осуществит новых планов и не посрамит хитроумных врагов?!

Он кричал и, барахтаясь в воде, инстинктивно тянулся к лестнице. Он держался на ногах из последних сил отчаянным напряжением воли. А вода в карцере все прибывала и прибывала…

Глава одиннадцатая. УЗНИК СХОДИТ С УМА

Февраль 1600 года начался с усиленных допросов Маврицио ди Ринальди. Члены трибунала непременно хотели, чтобы устами Ринальди был полностью изобличен Дионисий Понцио. Однако и на очной ставке Дионисий остался верен себе. В деле Маврицио протокол этой очной ставки был Предпоследним документом. Убедившись, что Маврицио рассказал все, что знал, судьи нашли бесполезным дальше откладывать казнь.

3 февраля его перевели из Кастель Нуово в камеру смертников тюрьмы Викарии. Хотя трибунал и считал, что осужденный Ринальди больше никаких интересных сведений дать не может, священник, исповедовавший Маврицио, был другого мнения. Он убедил его еще раз облегчить свою совесть — и теперь перед чинами Святой службы. Маврицио не противился. В тот, же день три инквизитора прибыли в тюрьму. Их мало интересовала подготовка восстания — этим занимался трибунал, но они без устали принуждали Маврицио вспоминать проявления ереси в словах и поступках известных ему людей. Повторные вопросы ничего нового не давали. Им стало ясно, что из Маврицио больше ничего не вытянуть. Теперь он был никому не нужен.

4 февраля Маврицио ди Ринальди стал главным действующим лицом той же самой церемонии, что и в первый раз. Его провезли на телеге через город в Кастель Нуово. Рядом с ним шли те же самые священники, только теперь никто из них не уговаривал его облегчить душу откровенным признанием. Теперь даже на утешения не тратили много слов.

Его повесили на тюремном дворе неподалеку от церкви. Когда агония кончилась и Маврицио затих навсегда, его вытащили из петли и швырнули на плаху. Деловитый палач, не торопясь, разрубил тело на четыре части…

Акт о приведении казни в исполнение завершил дело Маврицио ди Ринальди. В нем говорилось, что Ринальди, повешенный в возрасте двадцати восьми лет, оставил после себя трехлетнюю дочь по имени Констанца.

Это было простым установлением факта. В ту пору в Италии много детей оставалось без отцов…