Кампанелла. Последний маг эпохи Ренессанса

– А кто установил эти предписания? – спрашивает Кампанелла. – Церковь. А из кого состоит церковь? Из папы, кардиналов, прелатов и прочих клириков. А кто такие папы и кардиналы? Люди! – Томмазо смеется: – Я ведь тоже человек!

Он доказывает, что все законы, предписания, запреты, в том числе и религиозные догмы, – все это дело рук человеческих. Люди создают законы и могут их отменить. Истинно лишь то, что соответствует разуму и природе. Поэтому само понятие о грехе должно быть в корне изменено.

– А как же быть с плотским грехом? – опрашивают Кампанеллу монахи. – Неужто в общении с женщиной нет ничего греховного?

Он говорит о великой мудрости природы, где все целесообразно и закономерно. Каждая часть человеческого тела выполняет свое определенное назначение. Так зачем же лицемерно осуждать то, что необходимо для воспроизведения жизни на земле и соответствует велению природы?! Он гневно клеймит гнусное ханжество церковников, которые, рассуждая о грехе, морочат верующим голову, а сами предаются дикому распутству.

– Перед составлением новых законов, – заявляет Кампанелла, – обязательно следует изучить нравы и обычаи различных народов, чтобы взять у каждого из них то лучшее, чем он славится. Многое можно позаимствовать и у мусульман. Только надо освободиться от нелепостей в верованиях, которые делают людей рабами.

Он говорит так убедительно и так горячо, что никто из слушателей не сомневается: Кампанелла именно тот человек, которому предначертано свыше стать великим законодателем и осчастливить людей новыми законами, лучшими, чем все существующие до сих пор.

Джованни Грегорио Престиначе, родственник Шипионе, обезглавленного испанцами, был одним из первых, кого Кампанелла и Дионисий посвятили в свои планы. Престиначе очень хорошо знал многих злейших противников испанского режима и поддерживал с ними связь. Его советы и помощь оказались очень ценными.

Два знатных рода – Контестабиле и Карнсвале – издавна враждовали в Стило. Длившаяся годами кровная месть стоила обоим семьям многочисленных жертв. Враги, опасаясь друг друга, должны были постоянно держать при себе вооруженных людей. Во главе партии Контестабиле стоял Маркантонио, а партию Карневале возглавлял один из их родственников – Маврицио ди Ринальди.

И Маркантонио и Маврицио, оба фуорушити, питали по отношению к испанцам лютую ненависть. Несмотря на молодость, они были очень опытны в военном деле и имели в своем распоряжении большие отряды. Их участие в заговоре могло принести огромную пользу. Нужно было положить конец бессмысленной вражде и привлечь их на свою сторону. Решили, что сблизиться с Маркантонио попытается сам Томмазо, используя знакомство с его братом Джулио Контестабиле, который называл себя учеником Кампанеллы.

Джулио не скрывал от Томмазо своих взглядов. Единственная страсть наполняет его сердце – ненависть к испанцам! Еще юношей поклялся он отомстить за то, что они бросили в тюрьму его отца. Он Готов принять участие в любом предприятии, если оно причинит им вред. Он не может жить в Калабрии, когда там хозяйничают иноземцы. Джулио признался, что уже много раз собирался бежать в Турцию и до сих пор не сделал этого только потому, что не хотел покидать родины, не удовлетворив чувства мести.

Беседы с людьми, которых Кампанелла знал еще недостаточно хорошо, он начинал с разговоров, что Калабрию в ближайшее время ждут великие потрясения. Он ссылался на пророчества св. Екатерины и св. Бригитты, толковал Апокалипсис, напоминал о чудесных знамениях, наблюдавшихся в природе, и объяснял предсказания вещих астрологов. Наступающий 1600 год должен быть годом величайших перемен. Разве число «16» не складывается из двух священных чисел – «9» и «7»? Встретить этот год люди должны во всеоружии, чтобы не восторжествовали силы зла!

Маркантонио Контестабиле и его друзья, Франческо и Каччья, слушали Кампанеллу с затаенным дыханием. Недаром говорят по всей Калабрии, что фра Томмазо великий человек!

Постепенно суждения Кампанеллы становились все острее, выводы решительней. Как не быть переменам, когда вокруг творятся такие беззакония и родную землю топчут проклятые испанцы!

Его речи о многострадальной родине, раздираемой усобицами, легко находили доступ к сердцу каждого слушателя. Он говорил, что бедствия Италии происходят от ее раздробленности. Итальянские князья не стремятся к единству, они только и думают, как бы съесть друг друга. А это лишь на руку врагам! Томмазо всегда находит меткое словцо, образное сравнение, сочную народную поговорку. В то время как князья враждуют между собой, недругам Италии легко завоевать всю страну: «Пока сражались лягушка с мышью, прилетел коршун и проглотил обоих!»

Каждый человек, любящий родину, должен больше всего желать освобождения и объединения Италии. Поэтому следует положить конец усобицам, раздорам, кровной мести.