Кампании в Египте и Сирии (1798-1799 гг.)

IV. Большой диван распределил между различными купеческими корпорациями Каира сумму в 6 миллионов, подлежавшую выплате в качестве займа. Распределение вызвало большие споры, рассмотрение которых во дворце кади привлекло множество людей. Этот дворец сделался модным местом встреч; он открывался с восходом солнца, и там проводили часть утра. 22 октября толпа была более многочисленной, чем обычно; лестницы и дворы здания были заполнены любопытными, привлеченными вестью о том, что одна из корпораций подала жалобу на своего старшину. Туда явился ага полиции; он предупредил о том, что большое число злонамеренных лиц возбуждает толпу. Но поскольку жители Каира любят поговорить, отличаются живостью характера и чрезвычайно любопытны, генерал Дюпюи был привычен к подобного рода тревожным известиям. Он все же направился ко дворцу, но слишком поздно. Он оставил свой патруль драгун во дворе и поднялся к кади. Видя, что умы сильно возбуждены, он посоветовал этому должностному лицу отложить рассмотрение дела на завтра, что тот и сделал. Дюпюи с трудом пробился сквозь толпу к своему коню. Драгун толкали со всех сторон. Одна из лошадей опрокинула магрибинца. Этот свирепый человек, прибывший из Мекки, выстрелил из пистолета, убил всадника и вскочил на его коня. Французский отряд атаковал и разогнал народ. Генерал Дюпюи выехал со двора, но едва он показался на улице во главе своего патруля, его ударил копьем какой-то человек, стоявший там, как на посту. Он упал замертво. По городу тут же распространился слух о том, что султан Кебир убит, что французы сбросили маску и избивают правоверных. Муэдзины с высоты минаретов призывали правоверных к защите мечетей и города. Купцы закрыли свои лавки. Солдаты ринулись отовсюду в казармы. Злонамеренные лица закрыли ворота тех оград, которые еще не были разрушены. Женщины, вышедшие на террасы, издавали ужасающие вопли. Население бросилось к дому генерала дю Фальга, который неосторожно поселился подле главной мечети. Жители были сильно возбуждены против офицеров инженерных войск, потому что именно они разрушали барьеры, руководили фортификационными работами в цитадели и нередко оскверняли могилы при строительстве укреплений. В один миг дом был опустошен, книги и инструменты растащены, а пять или шесть лиц, находившиеся в нем, умерщвлены. Их головы носили по улицам, а затем повесили на двери главной мечети. Вид крови возбуждает фанатиков. Пришедшие в ужас знатные лица запираются в своих домах, но народ исторгает их из жилищ и с торжеством ведет в мечеть Аль-Азхар; он образует диван обороны, организует ополчение, выкапывает из земли оружие, не забывает ничего из того, что может обеспечить безнаказанность мятежа.