Камрань, или Последний "Фокстрот"

– Да, бывает такое. Но если, к примеру, вы решили поменять свой старый дом на новый, вы должны понимать, что для этого у вас должно быть место, куда можно хотя бы временно переехать, чтобы не остаться зимой без крыши над головой. Вы должны быть уверены, что строители имеют необходимую квалификацию, чтобы после их ухода вам крыша на голову не свалилась, что у вас на всё хватит денег и сил. Чтобы не получилось так, что всё разломали, а деньги кончились или бригадир запил и с деньгами пропал. Я это тоже, заметьте, говорю не о строительстве. Я не против перемен, но то, что сейчас затевается, – это как раз такое строительство, в результате которого можно остаться без крыши над головой и вообще без штанов.

– Но Октябрьская революция показала, что можно и нужно иногда применять радикальные меры! Где бы и что мы были, если бы в семнадцатом году большевики не взяли власть в свои руки и не победили потом в Гражданской войне!

Но тут с замполитом горячо не согласился старпом:

– Андрей Николаевич! Да хватит нас тут пропагандой своей окучивать! Были бы мы там где надо! Где сейчас находятся все цивилизованные страны. Жили бы нормально, как белые люди. Сколько можно лапшу на уши народу вешать! Ведь уже только полный идиот или такой упоротый большевик, как вы, может верить в то, что социалистическая система хозяйствования лучше, чем капиталистическая. Да сам Горбачёв уже в это не верит, по инерции ещё цепляется. Вот в журнале «Коммунист» Егор Гайдар – внук, замечу, знаменитого советского писателя – открытым текстом уже пишет, что диспропорции в экономике и товарный голод в стране можно решить только введением в народное хозяйство элементов рыночных отношений. И академик Абалкин в «Комсомольской правде», и Шаталин об этом пишут. О том, что рыночная экономика гораздо эффективнее плановой. Умнейшие люди! Да тут и умным быть не надо – по пустым полкам в наших магазинах и так всё видно. А вы нам продолжаете свои прогнившие идеи проповедовать. Я тут даже со штурманом соглашусь, что нельзя было в семнадцатом году всё с ног на голову переворачивать, в разруху и кровопролитие страну кидать. Дворяне, офицеры, интеллигенция – вот кто был на самом деле ум, честь и совесть эпохи! Цвет нации! А что с ними сделали?! Какое-то быдло тупое... до власти дорвалось – и к стенке всех… в расход…

Старпом даже прослезился, промокнул глаза висевшим на шее полотенцем и с чувством в него высморкался.

– Сергей Гариевич, я вообще-то ничего не говорил против Октябрьской революции. Вот и замполит не даст соврать… Да и что это вы так расчувствовались? Наслушались зануди про поручика Голицина и корнета Оболенского? Ах, белая гвардия… Ах, гроздья душистые… Вам нюхательной соли под носик, случаем, не поднести?

Горыныч подозрительно глянул на штурмана:

– Борисыч, я тебя не понимаю… Ты что, будешь оправдывать диктатуру и развязанный комиссарами красный террор?! А миллионы погибших в Гражданской войне… пусть белых, пусть красных… но… людей! Русских людей! А разруха и голод? А в эмиграцию сколько уехало… Да для любой страны такие человеческие потери – это глобальная трагедия! Это не только погибшие миллионы, это ещё и миллионы, которые не родились! То есть реальные потери в разы больше.

– Сергей Гариевич, что вы на меня волком смотрите? Да не я же их уничтожал! Если что, так это ваша либероидная интеллигенция всю эту кашу и заварила! А вдохновили и профинансировали англичане – извечные наши враги.

– Ну вот, Борисыч, у тебя всё одна песня… скучно уже… – старпом зевнул и усмехнулся.