Камрань, или Последний "Фокстрот"

В результате произошло небольшое, так сказать, насилие над властями. Вышвырнув из-за руля милиционера-водителя и нахлобучив ему шапку-ушанку чуть ли не до плеч, мех так же бесчеловечно поступил и с его напарником. Дав несчастным под зад по размашистому пендалю, уронив мордами в снег, он сел за руль и с шиком подкатил к дверям сверкающего неподалёку ресторана. Никто тому особенно не удивился и не стал расспрашивать, где это посреди ночи меху посчастливилось раздобыть столь необычный экипаж. Менты также не спешили бежать к ресторану и предъявлять права на машину, видимо, боясь получить ещё. Без лишних вопросов шумная компания разместилась в спецавтомобиле. Всего влезло пятнадцать человек! Всех их Виктор Александрович собственноручно развёз по домам и в третьем часу ночи приехал на подводную лодку. Машину оставил на пирсе, предварительно тщательно заперев все двери (чтобы ничего не пропало), подложив под колесо чурку (чтобы не укатилась), и отправился спать.

Пришедший утром на службу командир, едва увидев на пирсе канареечного цвета с синей полоской автомобиль, сразу же почуял неладное. Когда вылезший ему навстречу протрезвевший мех чистосердечно и в деталях обо всём доложил, у командира волосы встали дыбом. Первой мыслью было столкнуть машину с пирса и утопить. Но мех воспротивился – народное имущество, никак нельзя! Подошёл старпом, предложил отогнать УАЗик на другой конец города и там оставить где-нибудь во дворах. Менты найдут, обрадуются и дальше не станут копать. Но и этот вариант меху не подошёл – он привык сам за всё отвечать и не прятаться в случае чего за спины товарищей. В итоге, помывшись, побрившись, собрав в дежурный чемоданчик кое-какое барахлишко и сухой арестантский паёк, Виктор Александрович сел за руль трофейного автомобиля и прямым ходом направился на нём в комендатуру. Там капитан третьего ранга Генерал лично сдался коменданту гарнизона, в целости и сохранности передал машину и получил за всё это заслуженные десять суток ареста. Шёл третий день его пребывания в новом звании.

Дело заводить не стали, командир поднял все свои связи, познакомился с начальником УВД и прокурором гарнизона, выпил с каждым по канистре спирта. Когда через десять дней мех вышел на свободу, уже был подписан приказ о его разжаловании. Так Виктор Александрович во второй раз стал капитан-лейтенантом.

Подобные неприятности случались с механиком и в дальнейшем. С этого случая его стремительное продвижение по ступеням карьерной лестницы вверх сильно замедлилось и неминуемо сменялось не менее стремительным падением вниз. Следующее звание, которое Виктор Александрович получил, было так же вторично и, как вы можете догадаться, ещё на ранг ниже – старший лейтенант. Прискорбно, конечно, но на свете ещё не существовало такого матёрого старлея!

Таким образом, за последние десять лет наш механик единожды побывал лишь лейтенантом и майором. Зато трижды был старлеем и столько же раз капитаном. Нынче у Виктора Александровича наблюдалась очередная карьерная яма, но уже через год он надеялся получить капитан-лейтенанта, и это должно было произойти в четвёртый раз!

Глава 11 О том, как мех потушил Кулькова

Механик сидит в центральном посту на низкой скамеечке, прислонившись спиной к шахте командирского перископа, и что-то порывисто пишет в лежащем у него на коленях каком-то своём механическом журнале.

Иногда он перестаёт писать, тянется рукой к «Каштану» и, щелкая тумблерами, вызывает на связь того или иного вахтенного в отсеках. Получив в ответ необходимую информацию: литры, тонны, вольты, амперы и что-нибудь ещё столь же важное, он сразу всё это заносит на разлинованные желтоватые страницы. Тут же, на коленях, лежат и его мозги – цвета слоновой кости логарифмическая линейка, заслуженная и безотказная, как автомат Калашникова. Мех так ловко навострился с ней управляться, что, сколько бы я ни пытался его догнать, тыкая пальцем в кнопки калькулятора, ничего у меня не получалось.

Иногда механик сокрушенно качает головой, и с губ его срывается что-нибудь вроде:

– Едрит твою ангидрит!

– Мать их поперёк…

– Вот ыть, ёптыть!

Понять его можно. Плотность электролита аккумуляторной батареи, как того и следовало ожидать, стремительно падает и уже подошла к критическому уровню. Температура же его, наоборот, стремительно растёт. Процентное содержание водорода в воздухе подбирается к трём (а на рубеже четырёх процентов, как известно, уже образуется гремучая смесь). Ещё несколько часов хождения под электромоторами – и в отсеках начнёт меркнуть свет, а к утру, возможно, и чай нечем будет вскипятить!

Именно поэтому немного одутловатая, лоснящаяся от пота физиономия Виктора Александровича выглядит несколько озабоченной. А какой же ей быть? Эти стратеги там наверху, как обычно, наглобалят, выпендрятся, запорют батарею, а ему, механику, потом разгребать.