КамТугеза

– Забыл тебя предупредить. Это Катя, – радостно улыбаясь, представил девушку Томас. – Мы на днях познакомились. Катя, это мой друг Родион.

Глава 7

Девушка подошла и, потянувшись на носках, быстро поцеловала Томаса в щеку. Родион сразу заметил, что под черной майкой без рукавов ничто больше не сдерживает ее красивую высокую грудь. В одной руке у нее была зеленая рубашка, другую она держала в кармане светлых брюк. Русые волосы спереди были убраны под бейсболку, а сзади заплетены в короткую косичку. Несколько мгновений ее насмешливые глаза с любопытством смотрели на Родиона, а потом медленно спрятались в тень козырька.

 Она внимательно осмотрелась вокруг и, остановив взгляд на том, что осталось от рыбы, печально улыбаясь, сказала:

– Вот когда по-настоящему понимаешь, что на свидание надо приходить вовремя.

В эту секунду в голове у Родиона проснулись и сработали крохотные датчики, отвечающие за распознание «свой-чужой», которые до этого спокойно дремали где-то за гипофизом. Сделав заключение по никому неизвестным параметрам, что Катя не просто красивая девушка, а совместима с их владельцем на сто процентов, эти датчики отправили по нейронным цепочкам нужные сигналы и гипоталамус выпустил в кору головного мозга облачко дофамина, от которого Родион почувствовал легкое, очень приятное расслабляющее наркотическое опьянение. Проще говоря, произошла любовь с первого взгляда. И похожие процессы произошли в голове у Кати. А может, все было гораздо проще: в небесной канцелярии кто-то покрутил ручку огромного трескучего арифмометра и их имена сошлись в одной строке.

Судьба-пересмешница чаще всего такие подарки делает не вовремя, поэтому люди боятся ими воспользоваться, и испугано делают вид, что это какая-то ошибка. Любовь – чувство нерациональное. И всегда отступает если к ней подойти серьезно и с трезвым расчетом.

Катя опять посмотрела на Родиона. Ему показалось, что в ее взгляде был вопрос: «Ну и как я по твоей шкале?» По шкале Родиона девушка была на пять с плюсом. И, конечно, она это почувствовала.

Ей было лет двадцать пять. Чуть вздернутые вверх, по-детски пухлые губы, делали лицо капризным, но только до того момента, пока она не начинала улыбаться. Когда она улыбалась, то чуть прищуривалась и в светлых зеленых глазах появлялась искренняя заинтересованность и доброжелательность. Когда красивая девушка так смотрит на тебя – хочется сделать невозможное.

Поэтому каждому из приятелей, уже разогретых вином, захотелось показать себя с лучшей стороны. А девушка, видимо привыкшая к таким турнирам, села на лавочку, всем видом демонстрируя свою готовность быть объективным арбитром.

Третьего стакана не было, и Томас согласился пить из горлышка.

– Из бутылки гораздо вкуснее, – сказал он. – Так, что ты говоришь используют вместо морковки? – Томас, усмехаясь, обратился к Родиону, возвращаясь к прерванному разговору.

– Основной инстинкт вместо морковки. Во все времена это лучший стимул, чтобы заставить мужика что-то делать. Без Лауры не было Петрарки, без Беатриче Данте был бы обычным мелким чиновником.

– Что-то я не вижу вокруг ни Данте, ни Петрарки: основной инстинкт пропал?

– Сейчас все упростилось: не нужно писать сонеты или Божественную комедию. Сейчас для завоевания женщины нужны лишь деньги и совсем не важно, как ты их заработал, – опять вспомнил слова своей бывшей жены Родион. – Все вернулось к тому, с чего начиналось миллион лет назад: есть у тебя кусок мамонта – ты имеешь право на воспроизводство, а нет, то ты лишний в эволюционном развитии и твои гены должны быть стерты, – сказал Родион.

– Вот как?! В вечном споре лавочников и поэтов ты начал примерять фартук мясника? Чувствуется романовское влияние,  – Томасу не хотелось обидеть Родиона, но из-за присутствия Кати этот спор для него стал принципиальным. – То есть цивилизационный круг замкнулся, и мы вернулись к пещерным ценностям?

– А может, вся цивилизация с ее культурой была пустой болтовней, чтобы человек мог потешить свое тщеславие и гордыню. А чуть подует ветер, и все эти пресловутые ценности рассыпаются, как домик на песке. Может человеку вообще все это несвойственно?

– Это ты о чем? О Нагорной проповеди? Не убей, не укради – это несвойственно?

– Не знаю. Все это красиво звучит, но вот только никак не приживается.

Томас растерялся и не мог найти хорошего ответа.

– А ты как думаешь? – спросил он у Кати, надеясь найти в ней союзника.

Катя, что-то рисовавшая длинной веткой на земле, казалось, не хотела отвлекаться от своего дела и своих мыслей, поэтому долго не отвечала.

– Представляете, один солнечный луч летит миллионы километров, чтобы попасть на липовый лист и помочь ему вырабатывать кислород, без которого бы на Земле ничего не было. То есть ничего живого: ни нас, ни вот этой травы, ни голубого неба – ничего бы не было. Только камни. А другой луч чуть промахнулся, пролетел мимо и попал на серый асфальт. Вот и получается, что эти миллионы километров по бесконечному пустому космосу он летел зря.

– Ты это сейчас нам говорила? Я что-то не все понял,– сказал Томас шутливо.