КамТугеза

– Лиза, – прервал Родион. – Ты сама говоришь, что жизнь коротка и нельзя терять время. Если я еще немного задержусь, то потеряю это лето, а значит год.

Чего нельзя было отнять у Лизы, так это умение принимать решение быстро и точно.

– Значит так! Это очень важно. Только, Родион, информация действительно пока секретная, – Лиза стала серьезной и говорила медленно и вдумчиво, пытаясь не сказать лишнего и одновременно заинтересовать Родиона. – Завтра в Москве произойдут важные события. Эта информация у меня от отца. Я тоже в этом участвую. И могу тебе предложить стать эксклюзивным хроникером этих событий.

– А нельзя чуть подробнее? Что за события?

– Я не могу сказать, но поверь мне - это очень грандиозное событие! Это историческое событие. Ты не пожалеешь.

– Хорошо. Я подумаю.

– Нет, Родион, – Лиза подошла близко к Родиону и посмотрела на него так, как будто от его решения зависела вся ее жизнь. – Я прошу тебя, обещай мне, что не улетишь на этой неделе.

– Обещаю.

Глава 2

Родион и Лиза жили в одном доме. Это был бывший дом-коммуна имени Парацельса.

Грандиозные задачи, поставленные Октябрем, было невозможно осуществить без нового человека. Старый, созданный из праха земного, для этих целей уже не годился. Поэтому было принято решение: спроектировать и построить для формирования этого коммунистического гомункула специальные человеческие инкубаторы. Если эксперимент удастся, то в ближайшем времени эти дома-коммуны можно будет использовать при строительстве первого советского города будущего – Города-солнца. «Я знаю – город будет, я знаю саду – цвесть», – заявил Маяковский и сразу лучшие советские архитекторы, от Желтовского и Голосова до Мельникова, взялись за разработку новых, отвечающих этой задаче, архитектурных форм.

Для строительства первого такого дома выбрали район Хитровского рынка. Было очень символично снести ночлежки и притоны и построить дом будущего. Заодно снесли много чего лишнего, в том числе и древнюю богадельню Ивановского монастыря.

Еще во времена Ивана Грозного богадельне нашли еще одно применение. Для начала, Иван Васильевич отправил туда свою жену. Его окружению идея понравилась и богадельню начали использовать как острог для надоевших жен. Туда же по ночам в подземные каменные мешки привозили убийц и воровок из пыточных Сыскного приказа. Самая известная из них Салтычиха, убившая и замучившая больше сотни невинных душ, тоже закончила здесь свои дни.

Такое сосредоточение боли и зла не могло не иметь последствий. Первое проявление нечистой силы в этом месте документально зафиксировано в 1666 году. Сначала монахини начали жаловаться на то, что кто-то по ночам искушает их порочными предложениями. Может быть, если бы меры приняли сразу, ничего бы и не было. Но им сначала никто не поверил. А дальше сами по себе начали разлетаться по комнатам вещи обитательниц, потом кто-то начал скидывать с кроватей их самих. В страшном ужасе монахини закрылись в церкви Всех святых в Кулишах. Но нечистая сила не оставила их и там. И только когда из тщательно охраняемых казематов бесследно пропали несколько узников и пополз слух, что их забрала нечистая сила, в дело вмешались власти. Из Флорищевой   пустыни царем Алексеем Михайловичем был вызван подвижник и борец с дьявольскими искушениями иеромонах Илларион, который вместе с двумя иноками больше месяца непрестанно служил святую Литургию. Нечисть пропала, Илларион был назначен митрополитом Суздальским. Но бесы ушли ненадолго. За последующие три с половиной века в Кулишах подобных случаев были сотни. А Ивановская богадельня заслужила славу самого страшного места Москвы. И теперь именно на её месте построили новый дом.

Дом состоял из двух соединенных между собой корпусов. Основной корпус, выложенный из крупного кирпича, был относительно невысокий: пять этажей. Он представлял собой гигантский квадрат с большим внутренним двором. По каждому этажу шел непрерывный ряд маленьких окон. Поэтому этот корпус напоминал то ли крепость, то ли казарму, то ли тюрьму. И чтобы избежать таких ассоциаций, вдоль всей крыши сделали массивную балюстраду со скульптурами, символизирующими новое время.

Каждому окну соответствовала маленькая комнатка всего около шести квадратных метров, которую коммунары должны были использовать только для ночного отдыха. Для всего остального на каждом этаже были общие помещения: ванные комнаты, столовые и прачечные.

Другой корпус в форме цилиндра, прозванный в народе «стаканом», был гораздо меньше, но почти в два раза выше первого и со сплошным остеклением. В нём располагались светлые аудитории, спортзалы, библиотека и даже планетарий. Внутри большого спального корпуса был обустроен уютный двор и высажен сквер. А внутри стеклянного корпуса на первом этаже был оборудован зимний сад с привезенными из ялтинского ботанического сада вечнозелеными растениями. Все помещения в доме соединялись длинными коридорами. Жители дома могли хоть всю жизнь не выходить на улицу и не испытывать ни в чем недостатка.