Камуфлет

Прибавив скорость, мотор умчался по пустой набережной. Номера не было, лицо шофера скрывал кожаный шлем с очками. Только вот сомневаться, кто сидел за рулевым колесом «Де Дион-Бутона», не приходилось.

Князь Одоленский, кто ж еще. Как бы ни трудно в это поверить.

Августа 9 дня, часом ранее, +18 °C Электролечебница Звягинцева на Мойке, у Конюшенного моста

— Просто отказываюсь в это верить! — вскрикнул мсье Жарко, сжав всклокоченную шевелюру растопыренными пятернями, при этом великолепные усы пиками разлетелись в стороны. — Еще один неразрешимый случай!

Доктор Звягинцев застенчиво улыбнулся и предложил чаю.

Уж с полчаса знаток французского гипноза пытался выудить из памяти доктора нервических заболеваний стертое воспоминание. Применил весь арсенал психологических приемов, все техники внушения и раскрепощения сознания, но ничего не добился. Аристарх Петрович так и не смог вспомнить, кто же приходил вместе с юношей Морозовым.

— Что я скажу Ванзарову? — патетически вопрошал подданный Третьей республики. — Как я переживу этот позор? Не суметь добраться до простейшего воспоминания! И это я, кому нет равных в Европе! Нет, тот, кто это совершил, или гений, или дьявол во плоти, о mon Dieu!

— Стоит ли так, убиваться, коллега, — Звягинцев, водрузив пенсне, добродушно улыбнулся. — Науке только предстоит раскрыть множество тайн сознания.

— Каких тайн?! Это чистая техника, не более!

— Ну, давайте еще разок попробуем. Хотите?

— Я опустошен, я без сил, у меня больше нет воли!

Мсье Жарко рухнул на стул и жестом провинциального трагика уткнул в лоб растопыренную пятерню наподобие рогов лося. Аристарх Петрович неодобрительно хмыкнул, сам же прикинул: не пора ли налить эмоциональной натуре успокоительного? Но постеснялся.

— Хотите, познакомлю с методиками лечения мужеложества при помощи тока? Это любопытно! — ласково предложил он.

— При чем тут мужеложество?! Я на краю гибели! Это катастрофа! Зачем я только вернулся в эту ужасную страну?!

Последние сомнения отпали. Доктор Звягинцев поставил очевидный диагноз: психопатический истероид с манией величия. Месячный курс лечения, сорок рублей, возможен благоприятный результат. Но что делать с больным сейчас?

Пришлось использовать радикальный метод. Из стеклянного шкафчика явилась темная бутылочка с грозным ярлычком «Особо ядовито». Янтарная жидкость с ароматом отменной выдержки разлилась в две мензурки и после непродолжительных уговоров принята вовнутрь. Лекарство подействовало как нельзя лучше. Андрей Иванович успокоился.

— Позвольте порассуждать вслух? — Доктор Звягинцев опять разлил «яду» и пригласил насладиться. — Итак, я не могу вспомнить второго визитера. Если отложить гипноз и воспользоваться логикой, возможно очень простое объяснение.

Мсье опрокинул мензурку, занюхал донышком и мрачно спросил:

— Ну, и какое?

— Никакого спутника не было. Вы искали в моей голове воспоминание, которого там нет. Вот и все!

— Нет, этот фокус я бы разглядел.

— Жаль, была надежда… Знаете, что любопытно? Я действительно помню, что был кто-то, даже помню, что он расплатился…

— Прощу прощения, сколько берете за прием?

Тут Аристарх Петрович как-то странно посмотрел на гипнотическую знаменитость, ничего не говоря, бросился к столу, принялся рыться в ящиках и с победным криком выудил помятую бумажку. Квиточек оказался банковским чеком Азовско-Донского банка на двадцать пять рублей. Подпись владельца была хоть и затейливой, но читаемой. Разглядывая ее под лупой, Звягинцев разошелся с Жарко лишь в одной букве. Один читал: «Верс», а другой настаивал, что написано совсем иное, а именно: «Берс».

Августа 9 дня, около пяти, +18 °C Набережная реки Фонтанки у Министерства внутренних дел

Он упрямо смотрел в небо. Первые облачка осени отражались в остекленевших зрачках и плыли дальше. Со всех сторон сбегались зеваки.

Подоспевшему городовому пришлось разгонять толпу человек в десять, не меньше.

Лебедев пощупал на шее пульс и даже не стал открывать походный саквояж.

— Предполагали такой конец? — глухо спросил он.

Родион Георгиевич печально признал, что совершил непоправимую ошибку. Марионетка, растерзанная в пыли мостовой, уничтожила весь план. Таинственный убийца, до которого остался шаг, выскользнул опять. Неужели из списка содалов можно вычеркивать еще одного?

— Дело окончено, — уверенно спросил ротмистр.

Ванзаров глянул на погибшего любителя уголовных романчиков и ответил без тени сомнения:

— Нет, Мечислав Николаевич, все только начинается…

В подтверждение последовали срочные распоряжения: вызвать медицинскую карету, положить в нее тело, но в морг не отправлять. А еще дать срочный запрос в Министерство иностранных дел.

Поручение нашлось и для Лебедева, уже раскурившего заветную сигарку:

— Аполлон Георгиевич, попрофу вас прогуляться в Публичную библиотеку…