Камушек с дыркой

Неудобно. Если начнёшь приставать к каждой попавшейся на глаза женщине…

А всё же интересно. Несмотря на то, что дует сырой холодный ветер, одета она легко, на ногах – капроновые чулки и модные туфли. Неужели не зябнет?

Говорят, форс мороза не боится. А она, судя по всему, женщина форсистая. И сидит, чертовка, на обыкновенной скамейке, словно на троне. Не прочь, видно, привлечь к себе внимание мужчин.

Мазгар, устыдившись своих мыслей, отвёл взгляд от незнакомки. Он же не красавиц разглядывать сюда приехал, а работать.

Но отделаться от мыслей о незнакомке не смог. Вот она мельком глянула на него. Взгляд грустный. Почему? Может быть, она затосковала по своим близким, по родной стороне? В такой момент разговор с земляком может облегчить душу. Нет, надо подойти и заговорить.

Он решительно подсел к ней, но не успел и рта раскрыть, как она тут же встала. Мазгар невольно залюбовался ею. Вот это фигура!.. Ветер разворошил её волосы, и волнистые локоны напоминали листья пальмы.

«Пальма» прошла перед Мазгаром, на миг их взгляды встретились.

– Хаумыхыгыз! – поздоровался Мазгар по-башкирски.

– Что что? – обернувшись, спросила женщина по-русски.

– Извините, ошибся, – смутился Мазгар.

Женщина усмехнулась, постояла секунду и, слегка надув ярко накрашенные губы, ушла.

Ну и пусть! Не очень-то и надо!..

Так-то оно так, но она лишила его душевного равновесия. Словно чары на него напустила эта чернявая чертовка. Наверно, она цыганка. Глаза чёрные. Блестят, как агаты… Цыганка? А почему цыганка оказалась здесь, в Доме творчества? Интересно было бы разузнать о ней поподробнее.

2

На следующее утро он увидел её в столовой. Их столы стояли неподалёку друг от дружки. «Цыганка» торопливо позавтракала и ушла. Мазгар последовал за ней. Но опоздал, она уже куда-то исчезла. Мазгар, махнув рукой, поднялся по лестнице на пятый этаж, направился к своей комнате. И нате вам: красавица запирала ключом соседнюю дверь. Заперла и заторопилась к лифту. Ба, оказывается, она соседка!

Войдя в комнату, Мазгар постоял у окна. Увидел, что «цыганка» побежала к автобусной остановке.

До обеда он не написал ни строчки. Бывает так: сидишь часами, а вдохновение не приходит. Это вам не такси, по телефону не вызовешь. Не пишется – и всё тут.

В полдень, спустившись в столовую, он бросил взгляд на стол, за которым утром сидела соседка. Её место было пусто.

Мазгар нарочно подольше задержался в столовой, но «цыганка» так и не пришла.

Появилась она только к ужину.

На следующий день после завтрака она опять куда-то уехала. Вернулась вечером с какими-то покупками.

На третий день повторилось то же самое.

* * *

День спустя они оказались вдвоём в лифте. Мазгар решился завязать разговор.

– Вы, наверное, поэтесса?

Женщина улыбнулась:

– Нет.

– Прозаик? Драматург?

– Опять же нет.

– Тогда, выходит, литературный критик?

– Нет! Нет! – женщина засмеялась. – Я что, похожа на писательницу?

– Да, на поэтессу.

– Ошибаетесь. Я за свою жизнь ни строчки не написала, даже не пробовала.

– Кто же вы?

– Читательница. Почитательница хороших книг.

Двери лифта открылись. «Читательница» направилась в свою комнату. Мазгар лишь молча смотрел вслед, не находя, что сказать.

Ему было известно, что для содержания огромного Дома творчества одних лишь писательских денег не хватает, поэтому путёвки для отдыха продают и людям, не имеющим отношения к литературе. Этим издавна пользовались обычные граждане большой страны.

И откуда его соседка конкретно – пока оставалось тайной.

* * *

Поздно вечером Мазгар спустился к морю. Погода стояла тихая, дышалось легко. Веял слабый ветерок. Светила полная луна, на поверхности воды играли лунные блики – казалось, море усыпано бесчисленным множеством серебристых стружек.

Опустив голову, думая о своей ещё не написанной книге, он неторопливо шагал по бетонной дорожке, проложенной для прогулок вдоль береговой полосы, и надо же – повстречался с чернявой соседкой. Она была не одна, шла под руку с такой же, как сама, молодой женщиной. Они о чём-то громко говорили, но, увидев его, смолкли. Молча прошли мимо. Ничего не сказал и он. Пройдя несколько шагов, оглянулся. Оглянулась и она – и рассмеялась. Тогда Мазгар быстренько догнал и присоединился к ним.

– Добрый вечер! – сказал он.

– Вечер добрый! – ответила «цыганка». – Мы было подумали, что вы заважничали – прошли мимо не поздоровавшись.

– Побоялся помешать вам. Вы, кажется, что-то важное обсуждали.

– Да нет, просто заговорились. Который уж день живём в Доме творчества писателей, а ни с одним писателем ещё не удалось поговорить.

– Что же вам помешало?

– Мы думали, писатели должны быть лысыми, давеча познакомились с одним лысым, а он оказался водителем троллейбуса.

– Ха-ха-ха! – расхохотался Мазгар. – Среди писателей, конечно, встречаются и лысые, но есть и такие длинноволосые, как я.

– У вас на лице написано, что вы – не писатель.

– Напрасно так думаете. Может быть, я знаменитый писатель!

– Знаменитые писатели бывают не такие.

– А какие?

– Ну… солидные, гордые. Во всяком случае, не разглядывают так беспардонно ножки каждой проходящей мимо женщины.