Канада. Индекс лучшей жизни

Когда мы приехали в Канаду, моей младшей дочке было три года. На следующий год в сентябре ей исполнилось четыре, и мы привели ее в «Junior Kindergarten» — детский сад при школе, который на самом деле совсем не детский сад, а двухгодичная образовательная программа, в которой участвуют 90 % детей. Цель программы: дать небольшие знания (буквы, немного чтения, основы математики, данные о природе), научить держать в руках карандаш и кисточку, говорить на разные темы, развить кисти рук и пальцы, поскольку чем больше развита кисть, тем лучше развита речь. Дети постоянно что-то склеивают из разноцветных бумажек, составляют гербарии и композиции на бумаге. Самое главное назначение программы — сделать так, чтобы дети привыкли к школе, учителям, звонкам, дисциплине и более старшим детям, с которыми они мало сталкиваются, так как садик расположен в отдельном отсеке школы с огороженным забором двориком и детской площадкой с горками, домиками и прочими штуковинами, которые так любимы детьми. У малышей в таком садике одна учительница, которая с ними занимается, играет, гуляет на площадке, организует все во время обеда (ланча). Занимаются они с 9 утра до 3 часов дня первый год два раза в неделю, второй год — три раза в неделю. Не идут в такой садик только те дети, родители которых предпочитают домашнее образование или отдают детей в платную школу «Монтессори», где обучение начинается аж с трех лет. Там учат первые годы не столько читать и писать, сколько правильно разговаривать, рисовать, мыслить, здороваться за руку и вести себя в обществе как подобает. Моя подруга много лет работала в такой школе и называла своих учеников «маленькими лордами». Это небольшой штрих к портрету Канады как кровной родственницы Великобритании.

Двухлетняя программа, о которой я рассказала, по-моему, очень нужна детям эмигрантов, потому что там они осваиваются, привыкают и учат английский.

В сентябре я привела к милейшей интеллигентной учительнице миссис Болфор четырехлетнюю дочку, которая не знала ни слова по-английски, никогда не ходила в детский сад и вообще отличалась повышенным «мамолюбством». В ее планы совершенно не входило оставаться в школе, где меня не будет рядом все время. Поняв, что я ухожу, она устраивала учительнице жуткие истерики с крокодиловыми слезами. Так продолжалось два первых дня, на третий день она рванула за мной, спровоцировав попытку бегства других детей. Спокойная миссис Болфор прижимала ее к себе, удерживала, говорила утешительные фразы на языке, которого дочь не понимала, от чего орала еще больше. «Идите, не волнуйтесь, все будет хорошо, я справлюсь», — говорила мне миссис Болфор. Действительно, на пятый день дочь пошла в школу с интересом, сама надела рюкзачок, прицепив к нему специальную сумочку для завтрака, который положено приносить с собой, «breakfast bag». А уже в ноябре она пришла домой и рассказала, что сегодня их в школе фотографировали, и она сказала свое первое английское слово.

— Какое же слово ты сказала? — спросила я.

— Я сказала «Oh!» — ответила дочь.

В апреле миссис Болфор рассказывала мне, как ей приятно, что с моим ребенком можно поговорить на любую тему. Дети в этом возрасте вообще быстро усваивают иностранные языки, но здесь есть очень большой и неприятный подводный камень — опасность утратить свой родной язык, на котором говорят дома, ведь ребенок целый день находится в школе, где другая языковая среда.

В детском саду у дочери появилась первая подружка, единственная чернокожая девочка в классе Эбони, воспитанная и вежливая, при этом лидер, придумывавший все игры, в которые они играли. За ней в садик приходил белый дедушка. Однажды я пригласила Эбони к нам домой на какой-то детский праздник в воскресенье, на что дедушка сказал: «Нет, только не в воскресенье, в этот день мы всей семьей ходим в церковь». А семья у них — человек пятнадцать. У Эбони четверо старших братьев, мама, папа, несколько теть с мужьями и детьми, бабушка и дедушка, которых я постоянно видела с еще одним маленьким ребенком в детской коляске. С тех пор все дни рождения и разные детские посиделки мы проводили в субботу или другие дни, но только не в воскресенье, чтобы Эбони могла в них участвовать.

Знать бы раньше!