Канадские охотники

На первый взгляд ничего особенного, но почти в полночь это отверстие в две ладони шириной соединило спальню Его Высочества с заброшенным чердаком.

В любом случае сэр Джордж подумал бы, что это ему снится, особенно когда из отверстия стала спускаться на веревке белая тряпка – все ниже, ниже, пока не коснулась постели.

Действительно, возможно ли на самом деле смехотворное появление здесь банальной белой тряпки?

Но вот запах ее – тонкий всепроникающий запах эфира, заполняющий комнату своими раздражающими волнами, – банальным не назовешь.

Поскольку эта тряпка – обыкновенный носовой платок, перехваченный посредине простой веревкой, – висит прямо над лицом нашего аристократа, он вдыхает сладковатый аромат в больших дозах, но никак не реагирует.

Две минуты полной тишины, слышно только, что дыхание спящего стало более глубоким, с присвистом.

Носовой платок быстренько взлетает, на миг исчезает и спускается вновь, опять смоченный летучей жидкостью, запах которой напоминает запах спелого ранета.

На этот раз никто не держит платок над носом спящего, его просто бросили ему на лицо, а сэр Джордж не шевельнулся и совсем не знает, что за операцию над ним производят.

Еще через две минуты окошечко в потолке громко захлопнулось. Кажется, теперь никто не старается соблюдать тишину.

Вскоре под тяжелыми шагами содрогнется деревянная лестница, дверь в спальню сэра Джорджа широко распахнется, пропуская каких-то мужчин – лиц под широкополыми шляпами не видно. Один из пришельцев высокий, другой низенький.

Они идут прямо к кровати, на которой спит, неподвижный как труп, инспектор края, вытаскивают его из-под одеяла и ловко одевают.

Наш джентльмен совершенно недвижим и позволяет делать с собой что угодно, а когда его перестают поддерживать, валится на пол как паяц кукольного театра, у которого разом оборвались все нитки.

– Но как же вынести его отсюда, не привлекая внимания прохожих? И не боишься ли ты, что он проснется раньше, чем мы его донесем?

– Положись на меня, милый Франсуа, – отвечает низенький, так гнусавя, что и при слабом свете ночника можно узнать Боба. – Я не первый раз пользуюсь хлороформом и гарантирую, он проснется не раньше чем через час.

– Ладно, пошли!

– Подожди минуточку. Что там за бумаги на столе? Вот пожалуйста! Контракт на владение землями «Свободной России»! Какая удача! Франсуа, спрячь эти бумаги в карман. Каждая из них стоит не меньше пятидесяти тысяч долларов. Это очень облегчит нашу задачу.

– Ну, Боб, хватит разговоров, пойдем отсюда, – торопит молодой человек, тщательно спрятав бумагу во внутренний карман охотничьей куртки.

– Ол райт! note 99 – отвечает ковбой, беря спящего джентльмена под руку.

– А ты, Франсуа, подхвати-ка его под второе крылышко.

Спокойно, так, словно все слуги подкуплены, они спускают сэра Джорджа по лестнице, ступенька за ступенькой, выходят во двор, и Боб командует: «Стоп!»

– Что такое?

– Положи-ка Его Высочество и хорошенько вываляй в пыли.

– Зачем?

– Да чтобы он был похож на бродягу. Вот так, прекрасно, теперь идем.

Они снова подхватывают сэра Лесли под руки и выходят на плохо освещенную улицу, где пока ни души.

Американец затягивает песню пьяницы, сказав Франсуа:

– Делай, как я, пусть ноги заплетаются, качайся, пой…

Они шли, петляя и спотыкаясь, а похищенный, болтаясь между ними, безвольно повторял эти замысловатые па. Внезапно перед ними вырос полицейский.

– Куда направляетесь, ребята? – спрашивает он с оттенком симпатии и зависти в голосе.

– Вот дружок перебрал лишнего, – говорит Боб, вполне натурально икая, – а мы крепко держимся на ногах, у нас ясная голова, доведем его до дома.

– Не очень полагайтесь на свои крепкие ноги, – отечески советует полицейский.

– О, не беспокойтесь, мы так пятьдесят миль можем пройти, – расхвастался, как и положено пьяным, Боб. – Спасибо вам и спокойной ночи.

– Спокойной ночи, друзья.

Этот причудливый спектакль длился не больше четверти часа.

Пятнадцать минут спустя молодые люди уже были на другом конце городка, перед стоящим на отшибе мрачным, из тяжелых бревен, домом.

Боб открывает дверь ключом, который достал из кармана, и командует:

– Неси его сюда.

Франсуа молча подхватывает англичанина под руку, как подхватил бы ребенок куклу, и входит в комнату первого этажа. Боб зажигает лампу, одеялами плотно завешивает окна, на которых уже спущены ставни, связывает спящему руки и ноги и говорит:

– Предосторожности нелишни. Эти англичане всегда рвутся в бой. Подождем, когда он проснется, теперь уж осталось не более пятнадцати минут. Ну, что скажешь, малыш, об этой операции?

– Она мне кажется невероятной. Я не поверил бы, что все это происходило в действительности, если бы здесь не лежал полностью в нашей власти этот господин. Уж мы потребуем у него отчета…

– Да, да, потребуем, – произнес ковбой с такой интонацией, что вздрогнул бы самый бесстрашный. – Смотри-ка, а он просыпается раньше, чем я предполагал.

Сэр Джордж открывает глаза, зевает и пытается потянуться.

Пробуждение длится минуты две. Боб и Франсуа застыли как каменные.