Канадские поселенцы

— На меня? Нет! Для этого он слишком умен и слишком учен; ему хорошо знаком мой карабин; у него по сей час есть метка на плече; он, может, и хотел бы, да не решится; я сам наполовину такой же индеец, как и он, и знаю все их обычаи и приемы. Кроме того, эти краснокожие страшно суеверны, и так как за всю войну им ни разу не удалось даже хотя бы царапнуть меня, то у них составилось представление, что я неуязвим, и что мой карабин не знает промаха. В этом они, пожалуй, правы: я не трачу заряда даром и бью всегда наверняка, и они боятся меня, как существа сверхъестественного. Но ведь это я, человек, которого они знают. Но вы — дело другое, а если этой «Змее» удалось заползти в эту ограду, то натворил бы он здесь бед!

— Но ведь все племена отлично знают, что подобное нападение на поселенцев было бы равносильно объявлению войны! — сказал капитан Сенклер.

— Да, но дело в том, что Злая Змея, не принадлежит ни к одному из соседних племен. Его родное племя где-то очень далеко, так далеко, что к нему не дойдешь и в три недели, а здешние племена, хотя и допускают его на совет как старого, доблестного воина, все же не признают его своим и за действия его не считают себя ответственными. Они, конечно, отрекутся от него и, по справедливости, помешать его дурным намерениям не могут.

— Какая же может быть острастка за его поступки? — спросил Генри.

— Угроза или мщение ему и его шайке; везде и всюду, где только они попадутся, вы вправе перебить их всех до последнего, и индейцы не скажут вам ни слова, не заступятся за них. Это я и намерен сделать, т. е. предупредить его, что в случае малейшей его проделки я не оставлю в живых ни его, ни одного из его шайки, а вы держите свои ворота на запоре и собак в ограде. Я во всякое время предупрежу вас. Как только я нападу на их след, Цвет Земляники придет к вам и скажет обо всем. Если вы услышите подряд три равномерных удара в ворота, знайте, что это она, и впустите ее.

— Хорошо, — сказала миссис Кемпбель, — я очень благодарна, что вы сказали нам о всем этом: теперь мы все будем гораздо спокойнее и гораздо осторожнее.

— Ну, а теперь позвольте нам проститься: мне пора в форт. Мартын и Джон отправятся со мной за собакой. Не правда ли?

— Разве мальчик не пойдет со мной? — спросил Малачи Бонэ.

— Пойдет, но только завтра утром; сегодня, вернувшись из форта, будет уже слишком поздно.

— Ну, ладно. Я могу переночевать и здесь, — согласился старик. — А где он?

— Снимает с Мартыном шкуру с волка, которого он убил сегодня утром! — и г-жа Кемпбель в нескольких словах рассказала о происшествии.

— Он еще не одну шкуру принесет вам за зиму! — сказал старик.

В этот момент Джон и Мартын вернулись; капитан стал прощаться. Малачи говорил что-то жене, остальные убирали со стола. Перед тем как уйти, Джон подошел к старику и сказал ему пару слов, затем он и Мартын взяли свои ружья и пошли с Сенклером в форт.

ГЛАВА XIX

На другой день очень рано утром Джон и Мартын вернулись с великолепной собакой, которая, как большинство очень больших собак, казалась добродушной и относилась пренебрежительно к недружелюбно встретившим ее другим собакам.

— Благородное животное, — сказал Малачи, гладя Оскара, — с этим псом волку не справиться; да и медведю хлопот будет немало! Но поди, поди, мальчик, — обратился он к Джону. — Лучше ты собаку здесь оставь, нам она в лесу не нужна; даже мешать зимой будет: на наш след наведет. А здесь-то она может хорошую службу сослужить. Придет лето, тогда ты ее приучить к охоте можешь, а теперь пойдем-ка мы с тобой в лес!

Джон утвердительно кивнул головой и пошел прощаться со своими домашними.

— Собаку я не возьму! — сказал он.

— Не возьмешь? Как мы рады! — воскликнула Мэри. — Нам она будет так полезна!

Джон сделал знак Цвету Земляники; та тотчас же поднялась и, ласково взглянув на хозяев и барышень, с легким наклонением головы в сторону всех присутствующих поспешила вслед за Джоном.

Малачи, по обыкновению, ушел не простясь, Мартын проводил их немного и затем вернулся.

Теперь зима вступила во все свои права; термометр не подымался выше 20° ниже нуля; волки продолжали выть каждую ночь, но к их вою уже привыкли. Оскар сильно привязался к девушкам и ни на шаг не отходил от них. Альфред, Генри и Мартын почти ежедневно отправлялись на охоту, так как дома им делать было нечего. Персиваль также время от времени ходил на охоту со старшими братьями, а в остальное время занимался науками с отцом. Малачи и Джона в доме видели лишь изредка: приблизительно каждые 10 дней. Джон приходил домой, но был всегда так неспокоен и так торопился обратно к старику, что г-жа Кемпбель сама спешила отослать его, не желая его насильно, против воли удерживать дома.

Так прошло время до конца года. Не имея никаких ни зерновых, ни иных хозяйственных запасов, как другие поселенцы, живущие здесь не первый год, наши друзья не имели в зимнее время почти никакого дела.