Канадские поселенцы

— Да, как только вы научитесь ходить на лыжах, мастер Джон! Но завтра вам не добраться до хижины Малачи Бонэ. Слышите, как буря воет?

— И как холодно сегодня! — заметила миссис Кемпбель.

— Как только выпадет снег, станет гораздо теплее! — сказал Мартын Сепер.

В эту ночь буря перешла в настоящий ураган; лес шумел и стонал; почти никто из поселенцев не мог заснуть. Но к утру погода стала стихать, и тогда все уснули и встали поутру позднее обыкновенного. Когда Мэри и Эмми вышли поутру на крыльцо, то увидели, что Мартын и Альфред усердно работают лопатами, разгребая глубокий снег.

— Ах, Альфред! — воскликнула Эмми. — Как же мы доберемся сегодня до коров! Я хотела бы только, чтобы небо прояснилось, а самый снег мне даже нравится!

— Оно и прояснеет, мисс, только завтра, а сегодня выпадет еще много снега! — проговорил Мартын. — Нам надо хорошенько работать сегодня, чтобы расчистить дорогу к коровнику, намести снег к заборам и защитить им наш дом и двор от будущих заносов!

К завтраку успели только расчистить дорогу к сараю, затем, когда достали еще лопаты, и мистер Кемпбель и Генри тоже принялись работать, к обеду проложили путь до самого моста через ручей, т. е. до полпути к коровнику. Мальчики тоже помогали, а дамы, управившись с домашним хозяйством, стали сметать снег с подоконников и карнизов. К ночи настлали двойной комплект теплых одеял и шкур на постели и, так как все очень устали, то и уснули сразу крепким сном.

На другой день все опять принялись разгребать снег, и к обеду вся дорога вплоть до коровника была совершенно расчищена, так что после обеда мужчины стали носить дрова для отопления дома и складывать их в сенях и под навесом сарая.

— Ну, а теперь какая нам еще предстоит работа? — спросил Альфред.

— Прежде всего вам всем необходимо научиться ходить и бегать на лыжах, потому что без этого нельзя будет высунуть носа за ограду. Вот и Джон не может попасть к Малачи Бонэ, — проговорил Мартын.

— Пойду завтра! — сказал Джон.

— Нет, не завтра; одного вас пустить нельзя: в снегу вы заблудитесь, а мне завтра идти с вами некогда, завтра надо скотину на зиму резать, а то она только даром сено ест!

— Да и у меня истощилась почти вся провизия! — сказала г-жа Кемпбель.

— Не беспокойтесь, сударыня, денька через три мы вам много нанесем провизии, а пока покормите нас рыбой!

— Рыба эта превосходна! — заметил мистер Кемпбель. — Как она называется?

— У нас она зовется белорыбицей!

— В будущем году надо побольше запасти ее, — сказал Генри. — Кстати, Мартын, я все хотел спросить, вы откуда родом?

— Из Квебека, сэр! Мой отец служил капралом в английском войске, а мать была тоже англичанка, но она умерла вскоре после моего рожденья; отец же был жив еще пять лет тому назад. Я был на службе у компании торговцев мехами и был в отсутствии, когда старик умер!

— Вы всю жизнь были охотником? — спросил Альфред.

— Нет, не всю жизнь, и не охотником: я, в сущности, траппер, а это не совсем одно и то же. Лет в 14 отец хотел сделать меня барабанщиком, а я не захотел и ушел к индейцам в леса. Года через два я вернулся в Квебек с хорошим запасом шкур, которые выгодно продал, а вырученные деньги прокутил вместе со стариком-отцом, который в ту пору охромел от полученной в бою раны и получил место провиантского сторожа, которое давало ему возможность существовать.

— И вы потом часто видались с отцом?

— Каждый раз, когда я бывал в Квебеке, мы делили с ним мой заработок, прогуливая и пропивая его вместе.

— Но согласитесь, Мартын, что это было нехорошо! Лучше бы вы копили эти деньги и затем купили себе участок, обзавелись семьей и жили в тишине и довольстве!

— Оно может и лучше, сударыня! Но мне не по душе. Я хочу жить и умереть свободным, вольным, как птица, охотником, а не фермером: мне это кажется скучным и незавидным!

— Ах, что это за вой! — воскликнула Мэри.

— Это волк, мисс! Слышите, и собаки зарычали: они его чуют!

— Какой жуткий, унылый вой! — промолвила Эмми. — Он меня пугает!

— Как, Эмми, ты боишься? — спросил Альфред, подходя к ней. — Право, она вся дрожит… Вспомни, дорогая, как вы с Мэри боялись кваканья лягушек в первую ночь нашего приезда сюда, а теперь ты и не замечаешь его: так ты привыкнешь и к вою волков!

— Это не одно и то же, Альфред! А, быть может, я потому боюсь волка, что читала в детстве сказку про красную шапочку; но, конечно, я постараюсь преодолеть в себе этот страх!

— Во всяком случае, я была бы спокойнее, — сказала Мэри, — если бы у нас все ружья были заряжены!

— Мое заряжено! — сказал Джон.

— Если это может успокоить вас, девочки, — заметил мистер Кемпбель, — то сделать это не трудно: давайте все зарядим наши ружья и поставим их на место.

— Вот и мое заряжено! — весело сказал Альфред, сев подле Эмми и наблюдая за ней, как она заряжала свое ружье. — Ну, разве ты не чувствуешь некоторого удовлетворения, дорогая Эмми, что можешь теперь сама зарядить и разрядить свое ружье? Как я вижу, мои уроки не пропали даром.