Канака — люди южных морей

Четыре раза проплывает солнце по своему обычному небесному кругу. Каири первым приходит на строительство лодки и снимает с нее накиданные ветки и листья. Постепенно подходят и остальные. Теперь нужно правильно распределить работу. Чтобы в бревне не было трещин, оно должно обсыхать постепенно. А для этого выдалбливать полость в лодке нельзя слишком быстро. В противном случае придется делать лишнюю работу, тогда понадобится заделывать трещины щепками или замазкой. Каири предлагает своим родичам долбить медленно, оставляя несколько перемычек, которые под конец будут выбиты.

— Я думал, мы будем выжигать лодку, — говорит Пара, — ведь так гораздо легче!

Каири задумывается, но сразу согласиться с Парой не решается.

— Ну ладно! — вдруг вырывается у него. — Тогда разводите небольшой огонь в том месте, где вы собираетесь долбить. Обуглившееся дерево, пожалуй, легче долбить.

— Когда лодка будет готова, — добавляет Торо, — обугли ее немножко снаружи, чтобы нашу замечательную работу слишком быстро не испортили ракушки.

— Не беспокойтесь, — отвечает Каири, — здесь все продумано. Но было бы лучше, если бы мы на некоторое время прервали работу. Пусть дерево просохнет!

Работа прекращается.

С тех пор трижды обновлялась полная луна. На берегу лежит аккуратно обструганный стройный челн-однодеревка с закругленным днищем. Он похож скорее на очень длинное корыто, нежели на лодку. Каири со своими сородичами завершает работу. На форштевне вырезается голова крокодила, держащего в своей пасти птицу. Каири шлифует резьбу кожей ската, чтобы поверхность резьбы была гладкой и лодку можно было легко покрасить. Остальные мужчины острыми обломками камня вырезают по краю борта волнистую линию. Она будет выкрашена в ярко-красный цвет. Каири приносит чашу из кокосового ореха с красной минеральной краской. Кисточкой служит ему пучок шелухи со скорлупы кокоса. Ею он накладывает краску на борта лодки.

— Скоро ли начнутся лодочные состязания? — спрашивает Торо.

— Долго ждать не придется, — бодро отвечает Каири. — Люди йоу уже построили свою лодку, да и люди адиба не отстают.

— Тогда нам нужно торопиться, — говорит Пара. — Не забудь, Каири, что тебе еще надо сделать боевой щит для лодки.

— Уже сделал, — отвечает Каири. — Хочешь покажу? Идем! — и, не дожидаясь ответа, Каири идет к дому. Он быстро взбирается по качающемуся бревну на площадку.

— Вот он! — восклицает Каири, с гордостью указывая на стену. Торо одобрительно кивает головой. И в самом деле, у стены стоит палка, к палке прикреплен круг. А с круга глазеет стилизованная маска.

— Я уже просверлил на носу лодки отверстие для этой палки. Думаю, что у нас получится здорово! А сейчас пойдем, еще раз взглянем на нашу лодку, украсим ее перьями и листьями и начнем готовиться к состязанию!

В настоящее время папуасы каменными топорами не пользуются, так как через европейцев уже знакомы с железными орудиями. В первые годы своего общения с европейцами папуасы работали кусками железных обручей, позднее — резцом рубанка, а нынче среди их орудий преобладают европейские железные топоры.

После появления белокожих колонизаторов зачахла еще одна замечательная техника обработки каменных орудий — сверление камней, которые насаживались на палку и служили боевой палицей. По свидетельству компетентного ученого Георга Хёльткера, там, где живут папуасские племена, камни с таким отверстием применялись некогда шире, чем к началу европейской колонизации, так как во многих районах Новой Гвинеи хотя и встречаются просверленные каменные наконечники, однако не как часть оружия, а лишь как загадочные орудия магии. Хёльткер полагает, что этот своеобразный способ обработки камня унаследован папуасами от некоего «предшествовавшего населения»; но он еще несколько десятков лет назад существовал лишь на весьма ограниченной территории в глубине острова (примерно между 6 и 7° южной широты). Как изготовлялись такие камни для палиц, нам известно благодаря некоторым удачным наблюдениям. Камню придавалась сначала определенная форма, но обрабатывался он после так, чтобы не задеть отверстие, просверлить которое стоило большого труда.

Эти камни, насаживавшиеся на упругий деревянный стержень, обычно тщательно шлифовались и полировались. Некоторые дискообразные навершия имели удивительно правильную форму круга, точно его описали циркулем. Другие были шарообразными или овальными, третьи напоминали средневековую булаву. Нечто среднее по форме представляли собой каменные навершия для палиц, похожие на ананас.