Канака — люди южных морей

Патер Лауман в своем обстоятельном сочинении рассказывает, что у папуасов наиболее выдающиеся личности окружаются ореолом всемогущего, возвышенного существа. Этот божественный нимб вокруг какой-нибудь высокой особы, как мы увидим ниже, может существовать в течение жизни четырех поколений! В старину, особенно во время войны, вызывались духи этих предков. Для этой цели воины прислоняли помазанные снадобьем копья к фигурке, изображавшей какого-нибудь грозного предка, дабы его «чрезвычайно действенная сила» перешла на оружие. Когда европейские колонизаторы положили конец охоте за черепами и межплеменным войнам, фигурки, изображавшие предков, стали все больше и больше переосмысливаться как божества охоты. Им стали жертвовать птицу, наркотики и прежде всего печень убитых на охоте животных. Туземцы полагают, что в противном случае духи истребили бы всех людей в селении.

В одной из деревень на реке Юат жили две различные племенные группы — андоар и марамба. Каждая из них занимала отдельную часть селения. Однако жизнь деревни не обходилась без конфликтов. Так, однажды люди андоар, повздорив с людьми марамба, убили жену некоего Воалама. Боясь кровной мести обиженного рода, андоарцы поспешили прочь и основали собственное селение.

А что делал вдовец Воалам? Похоронив убитую жену, он день-деньской трудился над каким-то куском бревна длиною в метр. Он вырубал острым каменным топором куски дерева, и бревно постепенно обретало формы человеческого тела. Четко вырисовывались широко раскинутые плечи и крепкая грудь. Появились тонкие руки и как бы под тяжестью тела изогнутые ноги. При помощи особого резца — заостренного зуба вепря — Воалам вырезал на бревне круги и несколько полумесяцев, расположив их один над другим. Они изображали шрамы, украшавшие кожу убитой, — следы тяжелых ритуальных порезов, которым когда-то она сама себя подвергла. Воалам надел на фигуру набедренную повязку из волокон листьев и уселся отдохнуть. Но закончил ли он свою работу? Хотя у фигуры есть шея — небольшой шип на бревне, но где же голова? Воалам грузно поднялся со своего места и медленно поплелся к своей хижине. Вскоре он вышел оттуда. Он нес череп умершей жены. Этот череп через несколько дней после ее смерти Воалам выкопал из могилы, вычистил и высушил. И вот сейчас он насадил его на шип. Лишь теперь его работа завершилась.

В течение многих дней и недель Воалам держал у себя в хижине фигуру, изображавшую его жену. Лишь после поминального пиршества с танцами череп жены Воалама обрел наконец вечный покой, его снова положили в могилу. Но от этого фигура умершей не обесценилась. Правда, ее значение изменилось с течением времени: она стала женой божества войны и охоты Мюндабале.

Такие всевозможных форм и размеров фигуры, изображающие предка, часто встречающиеся во всех местах обитания папуасов и особенно у реки Сепик, — лишь этап в изготовлении фигур из дерева целиком. Скульптор начинал свою работу, разумеется, только в том случае, если окончательное захоронение умершего производилось в согласии с обычаем и потому исключалась возможность эксгумации черепа с последующим захоронением.

Папуас не только страшится сил природы, злых духов и духов умерших, которых всячески пытается умилостивить жертвоприношениями и молитвами; он также ощущает воздействие незримых магических сил, переходящих от одного человека к другому. Среди каждой папуасской общины всегда можно найти лишь очень немногих людей, обладающих магической силой. Применяя эту силу, они держат всех своих соплеменников в состоянии нервного напряжения. Таких людей величают колдунами, знахарями и прочими званиями, но подлинный смысл этих званий установить довольно трудно. Роль этой особой категории людей, которые у папуасов отнюдь еще не составляют профессиональную группу, у разных племен различна. Любопытно, что у племен — представителей древнейшей папуасской культуры аккумулятором магической энергии может быть каждый смертный, тогда как у племен, стоящих на более высокой ступени культурного развития, эта функция переходит к колдунам и знахарям.