Канал имени Москвы

«Что ты делаешь?» — спросила себя. У тех, на канале, хоть есть несколько скремлинов, которыми они только что, судя по всему, успешно воспользовались, у Хардова его ворон, а ей рассчитывать не на кого.

Раз-Два-Сникерс глядела на слегка примятую траву. Следы рассказали ей о многом. Размашистые шаги Хардова и с трудом поспевающей за ним девчонки (зачем ты тащишь её за собой?) не вели теперь к колокольне. Они тоже очень спешили, и Хардов решил срезать, направившись прямо к каналу, но и не слишком отклоняясь, чтобы… в случае чего успеть к звоннице? Но почему?

— По какой-то причине ты больше не можешь рассчитывать на своего ворона, — бесцветно произнесла Раз-Два-Сникерс.

Мунира могло сильно потрепать, пока они слонялись по ночному каналу, он мог выдохнуться, со скремлинами иногда случается такое, или… Или ты считаешь, что Шатун сейчас очень силён?

Задумчивые глаза Раз-Два-Сникерс мрачно блеснули. У неё имелась возможность остановить Шатуна. Это был её маленький козырь. Но тогда, оставленный управляющей им волей, Икшу снова наполнит туман (Шатун слишком много болтал во сне), хищная и теперь уже неконтролируемая мгла. И Раз-Два-Сникерс не знала, какое из зол хуже. Равнодушный и всеядный туман не станет искать Хардова, Учителя или кого-то ещё, он лишится адресности и просто будет убивать всё без разбора. Выбирать придётся из двух зол, придётся в любом случае, но пока этот момент не наступил.

Раз-Два-Сникерс подняла голову и посмотрела на колокольню. За ней склон высокого холма, и оттуда через Дмитровский тракт до шестого шлюза рукой подать. И прощай, Тёмные шлюзы! Только колокольня была дальше, намного дальше, чем линия застав.

Наверное, всё ещё не поздно было вернуться. Вместо этого она максимально ускорила шаг. И снова посмотрела на берег канала. Туман ещё приблизился. Теперь он полз настолько быстро, что стало возможным различить его движение. Вне всякого сомнения, мгла возвращалась обратно в город. Раз-Два-Сникерс побежала.

19

«Не волнуйся: мы с тобой одно».

Это были даже не слова. В отличие от Фёдора, Ева не слышала внутри себя никаких голосов. Словно эту мысль кто-то целиком и компактно вложил ей прямо в голову.

«Мы не тронем тебя. Отдай нам только мужчину».

Ева испуганно оглянулась. Город казался вымершим. Хоть туман и ушёл, но утреннее солнце не успело отогреть поражённые им улицы, во влажном липком мареве тяжело дышалось. Стояла полная, какая-то сонная тишина. Лишь с канала долетали приглушённые, как будто до них было намного дальше, звуки выстрелов, и во мгле, тёмной вдоль русла, пару раз ярко вспыхнуло. Кто ж тогда обращался к ней? Ева посмотрела на Хардова и убедилась что тот ничего не слышал. Они уже несколько минут находились на перепутье, вдруг прервав свою бешеную гонку; Хардов молчал, всё более тревожно вглядывался то в берег канала, то, напротив, в другую сторону, где справа от них стояли церквушка с колокольней.

Улица, по которой они пришли, наверное, когда-то была городской окраиной, прямо сквозь мостовую проросли деревья. Ева любила деревья, что были в Дубне, сосны, раскидистый ясень над Волгой, где каждую весну вили гнёзда сойки, и ещё не так давно, всего несколько лет назад она с ними разговаривала и думала тогда, что они ей отвечают. Только здесь деревья были другими. Как и весь город, их пропитала враждебность. В них словно таилось злобное ожидание, пока ещё сонное, но сейчас оно пробуждалось. Потому что… туман стал медленно возвращаться? Или ей только кажется? Ева смотрела на неподвижные тени деревьев и не могла отделаться от чувства, что это с ней разговаривал сам город, вовсе не вымерший, но ставший другим. Здесь теперь поселилось что-то очень плохое, и это оно разлепляло свои сонные глаза.

«Нам нельзя здесь стоять, — подумала Ева, глядя на Хардова. — Эта тишина обманчива. Неужели вы не чувствуете, что отсюда надо немедленно уходить?»

И тогда в густой мгле канала снова вспыхнуло. Да так ярко, как при самой сильной молнии в самую сильную грозу. И тут же кто-то поскрёб ногтем в мозгу у Евы: «Отдай нам только мужчину. Отдай нам мужчину».

* * *

«Третья вспышка, — подумал Хардов. — Ещё ярче предыдущей. А Шатун-то жмёт…» Он быстро обернулся, посмотрел на путь, проделанный от линии застав, — северную часть Икши снова наполнял туман, — и его взгляд вернулся к берегу канала. Весь удар приняла на себя лодка, оставшаяся на Анну. Третья вспышка оказалась под стать той, у Зубного моста, но тогда Хардов был с ними, а сейчас… Даже Мунир, старый друг, был не способен на такое, не говоря уже о молодых скремлинах, взятых на борт у Ступеней. Видимо, оба гида вынуждены действовать совместно, Анна и Подарок, и значит, в деле сразу два скремлина. Что ж такое творится, если им пришлось воспользоваться помощью сразу двоих?