Канарейка для ястреба. Реальная жизнь

Передергиваю плечами от стыда и горящей в груди обиды. Гринвуд посчитал меня шлюхой, приравнял к элитным проституткам.

Больно и понятно…

Глава 16

Может, и не далек он от истины. Кем я была для Тайгера? Вспоминать не хочу.

Вот поэтому и хранила секрет. Я так и не сказала матери о некоторых подарках Ривза. Побоялась реакции. Интуитивно понимала, что неправильно принимать подобные украшения от чужого пацана, но тогда Ривз был всем. Часть сердца, которое без него превратилось в обрубок.

– Почему ты не носишь мои подарки, ммм? – горячий шепот, скольжение языка вдоль ушка, в которое вставлены обыкновенные неприметные гвоздики, и мурашки по всему телу, когда прикусывает мочку и играет с сережкой языком…

Все тело постреливает импульсом желания. Смыкаю ноги сильнее. Смущаюсь. Говорю правду, отчасти.

– Мне некуда надевать подобный гарнитур, Тай.

Мужской смех и поцелуй в шею. Слабею. Сильные руки вдавливают в стальное тело.

– Ты не оставляешь мне выбора, Птичка… – шепот и скольжение языка, – чтобы увидеть свой подарок на тебе, придется слетать в оперу…

Разворачивает меня, и я тону в лучистых сине-зеленых омутах.

– Думаю, тебе понравится Ла-Скала…

Моргаю.

Смотрю в озабоченное лицо Гринвуда. Все ложь.

Тайгер Ривз всего лишь подгонял очередную игрушку под необходимый уровень и только. Пусть так.

Сейчас эти украшения могут спасти жизнь близкого. Именитый ювелирный дом не производит дешевки. Мажор подобного уровня не скупился. Я была его вещью, которую привередливый хозяин обернул в привычную упаковку.

Опять воспоминание.

Я стою на мосту. Острые грани ювелирной коробки режут ладонь. Тело трясет в ознобе. По ощущениям у меня жар. Кости ломит. Рассматриваю быстрый речной поток внизу. Чувств нет. Хочу избавиться от всего, что напоминает о Ривзе. Если бы могла, выкинула бы все воспоминания.

Не могу! Ни забыть, ни уничтожить, ни выкинуть…

Рыдаю. Вглядываюсь в прозрачную глубину и сдаюсь. Скатываюсь по ограждению и сажусь, облокотившись о преграду.

Долго сижу, пока, наконец, не нахожу себя рассматривающей закат. Возвращаюсь домой в надвигающихся сумерках.

Пока мать на работе, вспарываю брюхо старой игрушке. Друг детства принимает в свое плюшевое нутро мою тайну, становится молчаливым напоминанием и убирается с глаз долой в шкаф.

Не хочу видеть. Не могу вспоминать.

Чашка с силой грохается о стол и Фил устремляет на меня холодный взгляд. Его глаза меняют цвет, темнеют, приближаясь к оттенку мокрого асфальта.

– Что именно тебе нужно от меня? – прямой вопрос и такой же взгляд.

– Я хочу продать ювелирные украшения. Мне нужно, чтобы меня не обманули и не убили из-за этих побрякушек, – отвечаю так же прямо.

– Понял, – сухой ответ и хлесткий взгляд. – Как эти цацки к тебе попали? Если левые вещицы с темной историей или побрякушки, за которыми придут…

Я не позволяю ему закончит свою мысль. Прерываю. У меня нет ни желания, ни времени на это все, голова раскалывается!

– Это мои вещи, Фил. За ними никто не придет. Они со всеми необходимыми сертификатами… Это подарки.

Не успеваю придержать язык за зубами, позволяю обиде прорваться и осознаю, что именно я сейчас сказала…

Идиотка! Я подтвердила предположения Гринвуда относительно своей персоны. Откуда у девицы из трущоб бриллианты? Ответ сам напрашивается. Прикрываю глаза. Плевать. На все плевать.

На миг кажется, что атмосфера на кухне трещит от напряжения. Гринвуд хватается за стол, служащий единственной преградой между мной и взбешенным мужиком напротив. Кажется, что сейчас огромные лапы швырнут его прямо в меня. Вжимаю голову в плечи.

– О как, – глухо протягивает мужчина, окинув меня свирепым взглядом. – Тогда лады.