Читаем Канарец, или Книга о завоевании Канарских островов и обращении их жителей в христианскую веру полностью

Глава пятьдесят пятая

О ТОМ, <ЧТО МЫ ПРЕДПРИНЯЛИ>, ЧТОБЫ ГОСПОДИН ДЕ БЕТАНКУР СМОГ УЗНАТЬ О ГАВАНЯХ И УДОБНЫХ ПУТЯХ В САРАЦИНСКИХ СТРАНАХ[311]

Поскольку у де Бетанкура остается большое желание знать об истинном положении в земле сарацин и формах управления, а также о морских гаванях, по слухам очень удобных со стороны суши, которая находится в двенадцати лье от нас[312], справа от мыса Бужедер и острова Эрбани, где в настоящее время и пребывает наш сеньор, мы изложили здесь некоторые вещи, касающиеся этих стран. Мы их нашли в книге, написанной одним нищенствующим братом[313]. Он обошел эту землю и был во всех морских гаванях, которые описывает и называет по имени; он побывал повсюду, во всех христианских королевствах, и у язычников, и у сарацин, живущих с этой стороны, именуя их всех и перечисляя названия областей и гербы королей и князей. Пересказывать все это было бы очень долго, и мы не будем здесь этого делать, а возьмем только то, что нам необходимо знать, чтобы умело действовать на тех землях, которые мы предполагаем завоевать. А так как <этот монах> правдиво говорит о краях и областях, которые нам хорошо известны, то мы считаем, что он поступает так же и касательно остальных стран. Поэтому-то мы и выбрали те места из его книги, которые могут нам пригодиться.

Глава пятьдесят шестая

О ТОМ, ЧТО НИЩЕНСТВУЮЩИЙ МОНАХ УВИДЕЛ И РАССКАЗАЛ В СВОЕЙ КНИГЕ[314]

Мы начнем с того момента, когда он, оказавшись по другую сторону гор Клер[315], пришел в город Марокко[316], некогда завоеванный Сципионом Африканским[317]; в прошлом его называли Карфагеном и он был столицей всей Африки[318]. Отсюда <монах> направился к морю-океану[319], в Ниффле[320], в Самор[321]и в Сафи[322], расположенный совсем близко к мысу Кантен. А затем он прибыл в Могедор[323], который находится в другой области, ее называют Газюлль[324], как раз там начинаются Атласские горы[325]. Потом он пересек эту самую Газюлль, обширный и благодатный край[326], и пошел в сторону морского побережья, к гавани по имени Самате[327], а оттуда к мысу Ном[328], напротив наших островов. Там его взяли на суденышко, которое приплыло в гавань Собрен[329], а затем, идя вдоль всего мавританского побережья, именуемого Песчаными равнинами[330], достигло мыса Бужедер[331], в двенадцати лье от нас; там находится большое королевство, которое называется Гвинеей[332]. <Его спутники> продолжили путь, чтобы увидеть и обследовать заморские острова. Они искали различные страны и на море и на суше, о которых мы здесь не будем упоминать[333]. Брат же покинул их и пошел на восток через многие земли к царству, именуемому Донгала[334], которое расположено в Нубии[335] области, населенной христианами[336]; его правителя зовут пресвитер Иоанн[337], и среди его титулов есть <титул> патриарха Нубии[338]. С одной стороны царства Донгала простирается Египетская пустыня[339], а с другой течет река Нил[340], орошающая земли[341] пресвитера Иоанна; потом она раздваивается на два рукава[342], из которых один образует Рио-де-Оро и течет на запад, а другой – в Египет[343] и впадает в море у Дамиаты[344]. И из этой области брат направился в Египет, в Каир[345]. В Дамиате он сел на корабль христиан[346], а затем вернулся в Саретт[347], который расположен как раз напротив Гранады[348], и по суше пошел назад, в город Марокко, для чего пересек горы Клер[349], а потом и Газюлль. В Марокко <брат> встретил мавров, которые оснащали галеру[350], чтобы плыть к Рио-де-Оро, и нанялся к ним. Они вышли в море и взяли курс на юг, идя вдоль всего побережья мимо мыса Нон, мыса Собрен[351], а затем мыса Бужедер.

Глава пятьдесят седьмая

ЕЩЕ О ТОМ ЖЕ

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное
100 великих казней
100 великих казней

В широком смысле казнь является высшей мерой наказания. Казни могли быть как относительно легкими, когда жертва умирала мгновенно, так и мучительными, рассчитанными на долгие страдания. Во все века казни были самым надежным средством подавления и террора. Правда, известны примеры, когда пришедшие к власти милосердные правители на протяжении долгих лет не казнили преступников.Часто казни превращались в своего рода зрелища, собиравшие толпы зрителей. На этих кровавых спектаклях важна была буквально каждая деталь: происхождение преступника, его былые заслуги, тяжесть вины и т.д.О самых знаменитых казнях в истории человечества рассказывает очередная книга серии.

Елена Н Авадяева , Елена Николаевна Авадяева , Леонид Иванович Зданович , Леонид И Зданович

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1939: последние недели мира.
1939: последние недели мира.

Отстоять мир – нет более важной задачи в международном плане для нашей партии, нашего народа, да и для всего человечества, отметил Л.И. Брежнев на XXVI съезде КПСС. Огромное значение для мобилизации прогрессивных сил на борьбу за упрочение мира и избавление народов от угрозы ядерной катастрофы имеет изучение причин возникновения второй мировой войны. Она подготовлялась империалистами всех стран и была развязана фашистской Германией.Известный ученый-международник, доктор исторических наук И. Овсяный на основе в прошлом совершенно секретных документов империалистических правительств и их разведок, обширной мемуарной литературы рассказывает в художественно-документальных очерках о сложных политических интригах буржуазной дипломатии в последние недели мира, которые во многом способствовали развязыванию второй мировой войны.

Игорь Дмитриевич Овсяный

История / Политика / Образование и наука