Канарский грипп

Пока конца лестницы не было видно, пока просто звенело в ушах от стука шагов по железным ступеням, Брянов заставлял себя не думать ни о плане спасения, ни о «худшем случае».

И вот наконец луч уперся в металлическую, уже ничем не замаскированную дверь.

— Я знаю, что там! — воскликнула Инга.

Брянов поймал на ощупь и крепко сжал ее руку:

— Пока рано говорить. Могло все измениться… Сначала разберемся с замком.

Теперь надо было решать…

В свете фонарика Брянов нашел скрытую розетку, взял провода…

По новому плану сначала надо было унять дрожь в руках.

Они с Ингой повторили тот же фокус с ключами, в двери раздался гул — и замок коротко щелкнул.

— Так! Никому не входить! — решительно приказал Брянов. — Я загляну первым. — Он быстро собрал всю технику в рюкзак и поднял глаза на Ингу. — Дайте фонарик.

Он приоткрыл дверь так, чтобы только протиснуться с багажом, посветил внутрь, увидел много чего жутковатого, но оставил все лишние страхи на потом.

— Так! Почти все в порядке! — громко доложил он, не поворачивая головы, бросил рюкзак внутрь и, подавшись назад, так же решительно сунул фонарик Инге в руку. — Теперь зайдите внутрь и не мешкайте. Сразу повернитесь к стене с этой стороны, — он указал на дверную раму со стороны замка, — увидите там, под колпаком, рычажок. Поднимите его вверх и держите. Он на пружине. Я скажу, когда отпускать. Я с этой стороны выну предохранители.

— Саша, я что-то не помню… — пробормотала Инга.

— Зато я все вспомнил, когда увидел, — отрезал Брянов.

— Что там? — поинтересовался «Павлов-2».

— Контейнер не откроется, если из общей сети не вынуть предохранители и не закрыть дверь, — ответил Брянов. — Простой секрет. Инга, давайте! Вперед! А вы посветите мне вот сюда. — Он указал на голую дверную раму в районе замка. — Светите!

Инга вошла…

Брянов облегченно вздохнул, заметив, что она не стала шарить лучом по всей комнате.

На удачу оставалось несколько секунд!

— Саша, я что-то не вижу!

— Задвижка на уровне пояса…

Тут он немного подался внутрь, словно намереваясь показать ей, где там что… но это движение было только подготовкой к удару.

С плеча он развернулся и ударил кулаком в нижнюю челюсть «Павлову-2»… рванувшись внутрь, оттолкнул Ингу… и с грохотом захлопнул дверь.

— Что?! Что такое, Саша?! — вскрикнула Инга.

— Потом объясню! Потом! Дайте фонарь!

Он силой вырвал фонарь из ее оцепеневших пальцев.

За дверью послышалось шуршание, скрежет — и вдруг донесся голос «Павлова-2», не слишком добрый, но и не слишком злой:

— Все-таки у вас явный стресс, Александр Сергеевич… Отдохните там немного, придите в себя. Я подожду.

Оказывается, над дверью была вентиляционная решетка с узкими щелями.

— Зачем вы это сделали, Саша? — прошептала Инга.

Уж у кого был стресс, так это у нее.

— …Меня предупредили. — Брянов чуть не проговорился. — Возможно, им нужен только вирус… а мы для них только ищейки. Потом нас… возможно, ликвидируют, как свидетелей.

Инга замерла и перестала дышать.

И сам Брянов только теперь понял, что Марк Модинцев, по всей видимости, был прав.

Пожалуй, он бы еще немного поужасался, если бы оказался тут один, без самой красивой девушки Москвы.

— Инга! Только не бойтесь! У нас есть шанс! — Он крепко прижал ее к себе. — Мы выберемся. Я знаю, что делать. Будете слушаться меня?

— Да… — как сомнамбула, ответила она.

— Александр Сергеевич, — вновь напомнил о себе «Павлов-2», явно почувствовав, что дело принимает плохой оборот. — Ведь там у вас нет другого выхода. Я уверяю, что вас дезинформировали. Ваши опасения напрасны. У меня нет доказательств… но раз уж так сложилось, давайте хотя бы придем к компромиссу.

— Так, Инга! — решительно сказал Брянов, уже опасаясь, что она может поддаться вражеской агитации. — Берите фонарь и за работу!

Он сам направил ее руку в нужную сторону.

Перед ним возникла глубокая ниша, в которой стоял огромный никелированный лабораторный стол, служивший также частично вмурованным в стену саркофагом. Брянов знал: в правом отделении — доступ к тому дьявольскому источнику, бьющему из глубин преисподней, в левом — контейнер с образцами. Они подошли ближе, и Брянов увидел широкий пульт, усеянный множеством едва заметных под пылью кнопочек.

Он с трудом перевел дыхание: все, что произошло с ним и Паулем Риттером в жизни, произошло ради этой минуты.

Он изо всех сил дунул на пульт и зажмурился.

— Александр Сергеевич, ведь у вас действительно только один выход — через эту дверь, — вновь донесся дружелюбный голос искусителя. — Я просто напоминаю…

— Ведь у нас есть еще один выход… — прошептал без всякой надежды и без всякого страха Брянов, поглядев на четкие цифирки пульта. — Ведь правда?

— Правда, Саша. Есть. Я вспомнила…

Брянов вздрогнул — и посмотрел ей в глаза, в два ясных огонька.

Сердце забилось еще сильнее, до боли. Значит, она что-то помнит! Значит, есть!

Он снова обратился к пульту, сжал кулаки, расжал… и вдруг ослеп.

Инга сделала то, чего он больше всего тут боялся.

Наверно, вспоминая, в каком месте здесь есть еще один выход, она отвела луч — и закричала от ужаса… и выронила фонарик.

Наступила загробная тьма.