Канарский грипп

«Омега» не дрогнула: ее стволы были наставлены на реанимобиль. Стволы «хлебопеков» — на бойцов «Омеги» и бригаду Моргана.

Вот теперь наступил стоп-кадр.

Неторопливо двигался только сам Морган, спокойно ожидая, пока появится еще один имеющий право на движение человек — с ним-то и придется вести деловые переговоры и обмениваться полезной для обеих сторон информацией.

Все произошло прямо на середине моста, над Москвой-рекой, как Морган и хотел. В этот напряженный момент взгляду было на чем отдохнуть: простор, внизу неторопливое течение реки, на Воробьевых горах — осенняя пора.

Суеты не было. У начала моста какие-то силы быстрого реагирования уже перекрыли все движение по одной стороне.

«Штук триста придется отстегивать, это уж точно», — подумал Морган и глубоко, расслабленно вздохнул, краем глаза наблюдая, как, появившись из-за фургона, в его сторону уже направил неторопливые шаги командир «хлебопеков», ровесник Моргана, невысокий, в штатском.

Они с Морганом издали обменялись улыбками людей почти всесильных и бременем силы как бы слегка утомленных. Морган не стал важничать и первым вытащил из-за пазухи все свои красные «корочки».

— «Омега» тут? — не спросил, а просто выказал осведомленность командир «хлебопеков». — Слышал…

Морган только кивнул в ответ.

Сами «хлебопеки» оказались спецподразделением военной контрразведки.

— Ну что, для начала разобрались? — теперь уже первым проявил мирную инициативу командир.

— Мы с вами в одном звании, майор.

Тот неопределенно кивнул.

Морган еще раз внимательно посмотрел ему в глаза и подал условный знак. Бойцы «Омеги» опустили стволы. Тогда и командир «хлебопеков» кивнул своим, и обстановка разрядилась. Первыми же расслабились «быки» Моргана, начав довольно ухмыляться.

— Что это вы тут Чечню затеяли? — полюбопытствовал майор. — На мирных медработников нападаете…

— Это лихие горцы, а не медработники, — ответил Морган. — Жену у меня увозят не спросясь. Раз — и готово… А я после Афгана нервный.

Майор настороженно прищурился, о чем-то подумал.

— Ну, давайте посмотрим, цела ли там ваша жена… и что она скажет, — проговорил он, как бы внимательно прислушиваясь к своим словам.

Они подошли к реанимобилю.

— Здесь Павшин, — громко предупредил он тех, кто в реанимобиле не подавал признаков жизни. — Все в порядке. Есть вопрос… Господин Модинцев может удовлетворить свой интерес?

Задняя дверца реанимобиля стала открываться.

— Минуточку! — решительно остановил Моргана майор и первым заглянул внутрь.

Он многозначительно кивнул кому-то из сидевших в осаде, а потом жестом пригласил Моргана подойти.

Инга сидела там в довольно удобном креслице, одетая в свой самый яркий спортивный костюм, не связанная по рукам и ногам, без кляпа во рту. Улыбка у нее была довольно растерянная, но не испуганная, взгляд — немножко сонный, с поволокой.

«Кольнули ей, что ли…» — сразу предположил Морган и махнул Инге рукой и, пока делал это, запомнил «мирных медработников», сопровождавших свою жертву. Их было трое: старший, седой, профессорского вида, в белой шапочке, остальные помоложе — дама с крепким подбородком и крепкими руками, лет тридцати, и молодой бугай, годившийся в медбратья психиатрической клиники, с мрачным взглядом, явно все еще готовый вести огонь на поражение.

«Лейтенантик», — решил Морган и подмигнул Инге.

— Что, птичка, как это тебя поймали?

— Марик, не бойся, — прощебетала из клетки «птичка». — Сейчас доктор тебе все объяснит.

Профессор только один и улыбнулся Моргану и только один подался из машины наружу:

— Насколько мне известно, ваш брак с госпожой Пашковой не зарегистрирован…

— Это не ваше дело, — отрезал Морган.

— Верно, — не обиделся, а даже воодушевился «профессор», — но именно этим фактом и может объясняться этот досадный инцидент. Видите ли, Марк Эдуардович, ваша супруга не так давно случайным образом… транзитом, так сказать, оказалась в зоне действия одного химического соединения, влияющего на психику, короче говоря, в зоне аварии…

Сомнений у Моргана не осталось: вояки придумали еще какую-то пакость массового одурачивания, потом — утечка, последствия… Источник опасности был выявлен, хотя это дело обошлось ему в копеечку и, возможно, теперь грозило некоторыми неприятностями уже со стороны ФСБ. Короче, «издержки производства».

— Свидания разрешены?

— Через неделю-другую мы вернем вам супругу в полном здравии…

— Условия содержания?

— Вы серьезный человек… Военный госпиталь в десяти километрах от кольцевой автодороги. Тихий старинный особняк. Индивидуальные палаты. Передач не требуется. Питание — до двадцати пяти долларов в сутки.

— Уговорили, — наконец сделал одолжение «лихим горцам» Морган. — Мне наверняка начнут трезвонить ее родители.

— Это наши заботы…

— Отлично. Последний вопрос: имею я право поцеловать свою жену на прощание?

— Видите ли… ее выход из машины уже нежелателен… а на вас нет спецодежды. Подобие карантина.

«Брешешь ты, барсук поганый, — подумал Морган, — не хочешь, чтоб я увидел, как вы ее успели накачать…» Однако такой ответ «профессора» его устраивал даже больше, чем согласие.